Учение архимандрита софрония о старчестве. Богословие диалога: «принцип персоны» архимандрита Софрония Учение о. Софрония о старчестве в свете восточной традиции

П редлагаем читателям интервью с иеромонахом Николаем Сахаровым - племянником архимандрита Софрония Сахарова, известного афонского духовника, старца, богослова, основавшего Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь в Великобритании в графстве Эссекс, а также автора многих книг, в том числе «О молитве», «Видеть Бога как Он есть», «Старец Силуан» и других. Отец Николай рассказывает о жизни, о духовном и молитвенном делании, о богословии архимандрита Софрония.

Каковы Ваши личные впечатления и воспоминания от общения с Вашим дядей архимандритом Софронием (Сахаровым)?

Моим воспоминаниям об отце Софронии можно посвятить целую книгу, ведь я общался с ним каждый день в течение четырех лет. Каждое его слово было для меня открытием, ведь поэтому и создался монастырь: люди слышали слова старца Софрония и решали, «к кому нам идти» (Ин. 6, 68).

Очень кратко расскажу о нашем знакомстве. Я родился в России в советское время, когда любой контакт с Западом был очень опасен. Отец Софроний тогда приезжал в Россию в качестве члена туристической группы. Но в тайне от «надзирателей» ему удавалось уделить один-два часа общению со своей семьёй. И вот в один из таких его приездов, когда я уже был в сознательном молодом возрасте, он посетил нашу семью. Я тогда учился в музыкальном училище и не имел никакого понятия ни о религии, ни о христианстве, ни о монашестве. Когда я увидел отца Софрония, то, конечно, его облик показался мне странным. В первый раз в жизни я увидел человека в рясе, монаха с длинной бородой, с длинными волосами. Это казалось мне странным; я подумал, зачем все это. Мы с ним несколько поговорили о музыке. Он прекрасно знал музыкальную культуру, прекрасно знал поэзию, литературу. С ним всегда было о чем поговорить. Потом он уехал. Впоследствии я узнал, что когда он вернулся в Англию, то сказал про меня: «Я встретил молодого человека, который, возможно, позднее присоединится к нам». Я еще тогда даже и в Бога фактически не верил. После этой встречи моя жизнь потекла совершенно иным путем. Я служил в армии, где по Промыслу Божию служил вместе с нынешним архиепископом Иларионом. Уже в армии у меня созрело желание уйти в монашество. После армии я был сначала в Вильнюсском монастыре, а затем в Псково-Печерском, где я прожил год. Через некоторое время мне представилась возможность посетить отца Софрония. Когда я приехал к нему, то у меня не было намерения принимать решение: оставаться там или вернуться в Россию. Но я был совершенно свободен - у меня не было никаких обязательств ни по отношению к семье, ни по отношению к государству. Тогда отец Софроний решил, что я должен остаться в его монастыре. Я передаю все эти события кратко, но в каждом случае происходили чудесные явления.

Что меня поразило в отце Софронии - это сам афонский склад мышления и та духовная свобода, которой нам так не хватает и о которой пишет апостол Павел: «Стойте в свободе, которую даровал вам Христос» (Гал. 5, 1). Но свобода эта таит в себе и опасности. И только люди с таким высоким духовным сознанием, как афонские монахи, могут жить в такой духовной свободе.

- В чем суть его учения о старчестве, которое он воплотил и в самой своей жизни, суть его учения о послушании?

Меня сразу поразила в отце Софронии его идея о послушании. На самом деле отец Софроний слово «послушание» употреблял крайне редко. Он никогда не требовал от людей послушания. Все, что люди делали, они делали из-за любви к нему. Я думаю, что это и было послушанием, потому что когда ты любишь человека, ты исполняешь его волю. Это не только в монашестве, это и в жизни, в семье. Конечно же, отца Софрония, такого великого старца, было очень легко любить. И делать для него что-либо, исполнять его волю было искренней радостью для каждого из нас. Поэтому слово «послушание» мы слышали редко. Отец Софроний всегда считал, что послушание есть, прежде всего, свободный акт воли. А послушание, которое навязывается человеку извне, особенно если оно навязывается силой, угрозами, то такое послушание не приносит духовного плода. Оно не останется в вечности. Отец Софроний пишет: «Все, что достигнуто насилием, не имеет вечной ценности, а только то, что достигается через любовь и свободное сознательное послушание». Именно такое послушание он считал имеющим духовную ценность. Я думаю, что это, прежде всего, большая ответственность для духовника, для старца, потому что старчество - это не есть просто административный пост, позиция власти. Старец - это прежде всего человек, который способен в Духе Святом вести других. И такую любовь к старцу, какая была у его послушников, никакими канонами навязать нельзя. Ее только можно заслужить. Сам человек может найти ключик от сердца другого человека только через любовь. И тогда уже послушание «течет, как живая вода», по словам Иоанна Богослова, в жизнь вечную (ср. Ин. 7, 38). Конечно же, мы говорим сейчас с вами об идеалах. Но что я видел в отце Софронии, и что было в святом Силуане, который был старцем отца Софрония, - это то, что от них никогда не исходило ни малейшего слова понуждения. Все происходило по свободной воле. Даже если послушник и хотел бы сразу исполнить все послушание, то и тогда отец Софроний не сразу ему навязывал себя. Если видел стремление человека к послушанию ему, только тогда он постепенно открывался. А так он, скорее, сам творил послушание всем другим.

Архимандрит Софроний (Сахаров)

Еще что меня поразило в отце Софронии - это исключительное смирение, исключительная доступность этого человека. Я помню воспоминания владыки Антония Сурожского. Когда его мама была больна и лежала в больнице, то отец Софроний посетил ее. На тот момент он только вернулся из Франции. Она была в совершеннейшем восторге от встречи с ним, первое, что она сказала: «Это человек удивительной человечности». Это очень точное определение отца Софрония: его отличительные черты - именно доступность, открытость и отсутствие какой-либо дистанции в общении.

Несмотря на то, что я являюсь его родственником, у нас никогда не возникало «родственных» разговоров, никогда мы не рассматривали друг друга как сродников по плоти. Прежде всего меня интересовало в нем его духовное богатство, его облик как старца. У нас всегда были отношения старец - послушник. С его стороны, он никогда не рассматривал меня как члена семьи по плоти, а как члена духовной семьи, монастыря, одного из людей, которых ему доверил Бог, за которых он полагал свою душу в молитве о каждом из нас. Знаете, эта вот энергия любви в монастыре ощущалась постоянно всеми и каждым: монахами, прихожанами, просто приходящими в монастырь. Особенно монахами. Не было такого, что тебя посылают куда-нибудь на послушание, ты просто механически его выполняешь, - это и считается служением Богу. Нет, отец Софроний, посылая кого-то на какую-нибудь работу или делание, постоянно думал об этом человеке, о его духовной пользе прежде всего, а не о, скажем, практических нуждах монастыря. Поэтому он часто мог менять человеку послушания. Помню, к нам пришла сестра, которая сначала занималась огородом по своему желанию, так как отец Софроний всегда уважал желание человека, его волю. Потом он увидел, что она имеет способности к богословию. Все это время он мыслями находился с ней на огороде, так же, как и со всеми нами; интересовался, как прошёл день, что мы сделали. (И вот он дал ей потом благословение заниматься богословием). Когда я только приехал в Англию, то совсем не знал английского языка, и отец Софроний в первую очередь стал заботиться о моем образовании. Когда он послал меня в школу в ближайший город Колчестер, ему было интересно абсолютно все - как я езжу на автобусе, какие там классы, какие учителя, как там проходит мое время... И он заботился так о каждом, чтобы человеку была возможность в жизни реализовать себя как личность и чтобы он ни в чем не был ущемлённым. Потому что человек любил и волновался, и постоянно мыслями он был с нами.

Есть ли какие-то особенности в его учении о молитве и в его молитвенной практике, в практике созерцания нетварного света? Как он рассказывал о своем молитвенном опыте и возможно ли этот опыт почерпнуть не из личного общения, а из его книг?

Я думаю, что никакой старец, никакой духовно мудрый человек не будет просто так делиться своим молитвенным опытом в некотором праздном разговоре за чашкой чая. Отец Софроний описал этот опыт в книгах, особенно в книге «Видеть Бога как Он есть», по воле Божией, по настоянию Божиему. Это его глубочайшая исповедь, которую он посмел изложить на бумаге за несколько лет до своей кончины, за что получил очень много нареканий и непониманий со стороны некоторых верующих. Но та несомненная польза, которую приносят его тексты о молитве, говорит сама за себя, как Господь сказал: «По плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16). Отец Софроний излагает не только свой опыт, а вообще атмосферу молитвы, молитвы прежде всего Афона. Это опыт афонских старцев, афонских монахов.

Как отец Софроний был искренен абсолютно во всем, так он был искренен и в молитве к Богу. Он говорил и доверял Богу абсолютно все. Вся его жизнь, а не просто молитвенное правило, стала молитвой; каждое его действие было насыщено молитвой. Он без молитвы не делал и, скажу больше, не говорил ничего. Преподобный Силуан Афонский как-то спросил старца Стратоника: «Как говорят совершенные?» Тот был в изумлении от такого вопроса, и старец Силуан ответил сам: «Святые, совершенные ничего от себя не говорят». Естественно, услышав такой завет от преподобного Силуана, отец Софроний стал весьма скуп на разные слова, но весьма богат на Слово Божие. И нас он тоже учил прежде всего искренней молитве, чтобы молитва, особенно литургическая молитва, была не просто «вычитыванием», отстранённым пробеганием глаз по тексту. Он хотел, чтобы мы научились жить каждое слово литургии, потому что молитва для нас - это прежде всего молитва литургическая. Это основа жизни в нашем монастыре. Все вокруг литургии, вокруг причастия Христовых Таин.

Люди часто говорят: «А как же молитвенное правило? Надо же его вычитывать». Когда отец Софроний был еще на Афоне, он однажды спросил старца Силуана, можно ли заменять вычитывание канона Иисусовой молитвой. Отец Силуан ответил положительно. Этот эпизод описан в книге «Таинство христианской жизни». Игумен, видя дар отца Софрония к молитве, боялся открыто говорить об этом. Ради других монахов он не одобрял такую замену молитвенного правила Иисусовой молитвой. Но это не относилось к таким людям, как старец Силуан и отец Софроний, - к людям, которые достигли определённой высоты молитвенного подвига. Их ум мог свободно пребывать в Боге, не отягощаясь другими помыслами. Для святого Силуана исполнение заповеди «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Мф. 22, 37) означало, что если человек хотя бы на мгновение попускает какой-то помысл помимо мысли о Боге в свой ум или сердце, это означает, что заповедь не исполнена. Конечно, о таком совершенстве нам говорить не приходится. Но это были те идеалы, те вершины, те высоты, в которых пребывал сам отец Софроний на Афоне, и которые он с большим трудом и плачем пытался донести людям вне монашеского круга. Отец Софроний раз написал одной прихожанке, которая его спрашивала: «Мне надо читать молитву, а у меня совсем иное настроение по отношению к Богу. У меня есть вопросы, мне хочется спросить Его, почему так в моей жизни, почему этак. Господи, вразуми меня. Мне не хочется читать "Господи, благодарю Тебя", потому что в этот момент у меня даже некий спор с Богом». И отец Софроний ей написал: «Не бойтесь спрашивать Бога, бойтесь быть неискренней с Богом». Эта искренность в молитве, которой отец Софроний учил всех, давала нам понять, что Бог - это не Что-то где-то там, Которое требует от нас исполнения каких-то правил. Нет, Бог - это живое Существо, наш Отец Небесный, с Которым мы ведем диалог, не словесный диалог, а диалог жизни. Он отвечает нам не только в словах Писания, но и в нашей жизни. Как вся история Ветхозаветного Израиля была диалогом с Богом, так и жизнь каждого из нас есть диалог с Богом. Этот личный диалог с Богом и пытался в нас развить отец Софроний.

Отец Софроний показывает, что посещение первой благодати пробуждает в нас ипостасный принцип, то есть способность нашего существа вместить благодать Божию и стяжать подобие с Ним. Под влиянием этой благодати дается и нам вкусить от вышеестественного состояния, в котором пребывает человек по дару Духа Святого, сообщаемому всему его существу. Например, когда Бог дарует нам и малое сокрушение сердца, мы чувствуем, что мы властны над своим естеством, что можем отличить и подчинить воздержанию каждую мысль и каждое движение сердца и, чем больше принимаем благодать, тем совершеннее господствуем над своим естеством. Иными словами, обновление человека начинается одновременно с пробуждением в нем ипостасного принципа.

Хоть вначале действие благодати очень сильно, тем не менее естество наше не покоряется великой и совершенной воле Бога. Благодать притягивает наш ум вовнутрь и открывает нам великие истины духовной жизни, но это не значит, что они тотчас становятся нашими, потому что мы еще не в состоянии усвоить их. Мы еще падшие творения, естество наше разделено, и этот внутренний разлад становится очевидным вместе с утратой благодати. Та часть нашего существа, в которой начался процесс духовного обновления, следует ипостасному принципу, тогда как другая часть, ветхий человек, тянет в противоположном направлении.

Видение этого внутреннего конфликта исполняет нас недоумения и заставляет воскликнуть: «Как хорошо я чувствовал себя раньше, и какой сильной была молитва! Что со мной произошло?» Мы не понимаем, что наше естество еще подчиняется ветхому закону. Тем не менее, если мы делаем всё, что в наших возможностях, чтобы оставаться на ногах, как говорит апостол, наше естество и воля гармонизируются с новым законом благодати, пробужденным внутри нас ипостасным принципом. Динамичный, постепенный рост ипостасного принципа победит бремя естества нашего, еще не возрожденного, а смертное будет поглощено жизнью, чтобы воля Божия утвердилась в нас как единственный, истинный закон нашего существования.

На исповеди отец Софроний никогда не пытался приглушить это чувство разлада внутренней жизни

Свет первой благодати обнаруживает разлад нашего существа. На исповеди отец Софроний никогда не пытался приглушить это чувство разлада внутренней жизни, напротив, старался даже усилить его, зная, что те, кто решился выдержать это состояние духовного напряжения, обратятся всем существом к Богу и, преодолевая испытание, унаследуют Его благодать. Этот внутренний разлад может сопровождать нас до конца жизни, однако со временем ипостасный принцип получит всё большую власть над нашим естеством, достигая того, что станет управлять всем нашим существом. Что касается совершенства, то оно свойственно только святым, как объясняет святой апостол Павел фессалоникийцам.

Во время испытания и духовной сухости воспоминание о мгновениях, когда Бог посетил нас благодатью Своей, придает силу и помогает нам обновить вдохновение. Поэтому нам нужно хорошо напечатлеть в уме то, чему мы научились, когда благодать ощутимо пребывала внутри нас. Как первые христиане Церкви Ефесской были увещаемы ангелами вспомнить свою первую любовь и свои прежние дела (см.: Откр. 2: 4), так же и нам подобает вспомнить красоту первой нашей любви ко Господу, приближение Бога и воскрешение нашей души по Его благодати.

Другой способ обновить вдохновение – вспомнить живодательные слова наших духовных отцов. Иногда отец Софроний прерывал чтение во время трапезы, чтобы внести некоторые пояснения. Его слова были так сладки, что мы совершенно забывали о еде, стоявшей перед нами, а в сердцах у нас звучали слова Евангелия: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4: 4).

Существует много способов, которыми мы, православные христиане, можем обновить внутри себя благодать Божию. Упомянем среди прочего: Таинство Исповеди, Святую Литургию, призывание святого имени Христова и чтение Священного Писания. В действительности всё, что мы делаем во имя Его, помогает нам вновь стяжать благодать. Отец Софроний называет Христа «желанием сердец наших»: «Истинный христианин тот, для кого Христос стал “краем желаний”, как мы поем в молебне Матери Божией, тот, кто ищет Господа с неутолимой жаждой и с ревностью исполняет Его заповеди». Пророк Давид говорит: «Путь заповедей Твоих текох, егда разширил еси сердце мое» (Пс. 118: 32).

Непременно нужно вкусить духовную смерть, потому что только так будет испытано наше желание по Богу

Ревность о Боге придает человеку силу преодолеть все испытания. Таким образом, нам непременно нужно пережить оставление Богом и вкусить духовную смерть, потому что только так будут испытаны наше желание по Богу и решимость следовать Христу. Превратится ли смерть, угрожающая нам, в источник жизни или уничтожит нас в конце концов? Это зависит только от нас. Если в продолжение второго периода мы продолжим пребывать в том, чему научились, когда благодать была с нами, тогда вера наша явится крепче смерти и победит мир, по слову святого Иоанна Евангелиста .

Поистине, нескончаемо богатство благословений, которые таит в себе это время испытаний. В ходе многочисленных падений и восстаний и повторных опытов потери благодати мы учимся не отчаиваться, когда сокрушены, поскольку знаем, что, по великой Своей милости и любви, Бог наш «слаб» и скоро преклоняется на наш зов. А когда дела наши идут лучше, мы смиряем самих себя, ибо познали из испытания, как трудно сохранить подобное состояние.

Дух смирения обновляет сердце человека, в то же время укрепляя его душу и тело. Душевная и духовная сила проистекают из смирения и веры, изменяют всё наше существо действием благодати. Таким образом, наша душевная структура крепнет, и мы обретаем некую стойкость, помогающую нам преодолеть искушения.

Также чередование мгновений благодати и духовной сухости наделяет нас даром рассудительности, научая различать нетварное и вечное от тварного и преходящего, которое может сопровождать нас за гробом.

Но, прежде всего, этот период отступления благодати является толчком к покаянию, к тому, чтобы проникать всё глубже в глубину судеб Божиих и исследовать самих себя в свете Его заповедей. Тогда мы с пониманием будем читать Писания и использовать всю мудрость, которой наделил нас Бог, чтобы найти способы предстать пред Ним с новыми смиренными и исполненными умиления мыслями, чтобы нам смочь всё более приближаться к Нему. Более того, мы обнаружим тленность и страсти, зарытые глубоко в нас, точно так же, как, опустошая свои карманы и выворачивая их, находим вещи, забытые или давно спрятанные там. Так же и Бог выворачивает нам сердце наизнанку, чтобы выявить мерзость, сокрытую в глубине его. Ведь мы, не отдавая себе в этом отчета, носим в себе греховные порывы и желания, не гармонирующие с первоначальным замыслом Бога о человеке и противостоящие нашей высшей цели – любить Бога и уподобляться Ему во всем.

Через страдание человек учится говорить с Богом угодным Ему образом. Совершенно особняком стоит молитва человека, стоящего перед лицом смерти, ибо он говорит из глубины души, даже если лишен утешения и помощи благодати. Какой бы вид ни принимала угроза смерти: болезни, гонения или отступления Божественной благодати, если мы находим силу стоять пред Богом и исповедовать: «Слава Тебе, Господи! Тебе подобает всякая слава, а мне – стыд за мои грехи и беззакония», – тогда Бог сделает так, чтобы победила наша вера в Него.

По мере того, как мы стараемся преобразовать бремя кажущегося отсутствия Бога в духовное созидание, то есть в собеседование всегда новое, мы открываем новые способы смирить себя. Это как если бы в нашем сердце работал трансформатор, превращающий энергию боли в энергию молитвы, сердце умиляется, и мы учимся возлагать всё упование на Божественную энергию утешения Духа Святого. Действительно, огонь страстей может быть погашен только более сильным огнем Божественного утешения, который святой апостол Павел называет «утешением Божественной любви».

Дух мира сего силится ослабить наше духовное напряжение, предлагая нам в качестве утешения преходящие материальные блага. Человек в состоянии принять тесный путь страдания только тогда, когда Святый Владыка, распятый и не переставая страдающий в мире сем, прикасается к его жизни.

Второй период духовной жизни, таким образом, драгоценен, потому что дает человеку опыт осуждения на смерть. Трудности, через которые он проходит теперь, очищают его от надменной склонности к обожествлению себя и отделяют от всякой тварной вещи, а боль, сопровождающая это внутреннее преобразование, раскрывает его сердце к тому, чтобы принять Божественную благодать и ведение тайн спасения. Его душа научилась непрестанно пребывать в смирении и, как говорит отец Софроний, благодать возлюбит его и уже не покинет никогда. Святой Силуан пишет: «Таким образом, вся жизнь души учится смирению Христову, и покуда у нее нет смирения, она постоянно будет мучима злыми помыслами, а смиренная душа обретает покой и мир, о которых говорит Господь».

Таким образом, неотъемлемое стяжание благодати вновь, венец, подаваемый за борьбу, проводимую во второй период духовной жизни, даруется человеку тогда, когда он убедил Бога верностью сердца своего, что хочет принадлежать только Ему. Отец Софроний много раз говорил: «Каждый день я говорил Богу: “Твой я, спаси меня”. Но кто мы, чтобы говорить Богу: “Я Твой”? Сначала надо уверить Бога, что мы принадлежим Ему, а когда мы воистину уверим Его, то услышим и глас Его, говорящий нам: “Сын Мой еси ты, аз днесь родих тя” (Пс. 2: 7)».

Третий период духовной жизни в общем краток, потому что открывается к концу жизни человека, но, в отличие от первого, он намного богаче благословениями Божиими. Его черты – это любовь и стойкость, а также глубокий мир, последующий за освобождением от страстей. Раны второго периода, которые мы получили, ударяясь о твердые скалы, научат нас быть внимательными, чтобы не навредить себе снова, и таким образом мы сможем лучше хранить дар, вверенный нам; но, как и тогда, можем его потерять, ибо человек подвержен колебаниям до конца жизни.

Последний период духовной жизни – период уподобления Богу. Он открывается к концу жизни человека

Отец Софроний описывает последний период духовной жизни как период уподобления Богу. Человек был возрожден благодатью, а заповеди Божии утвердились в качестве единственного закона его существа. Естественно, полнота христианского совершенства не может быть достигнута в мире сем. Мы чаем воскресения мертвых и жизни будущего века, как говорим это в Символе веры. Но всё же семя воскресения сеется в этой жизни, здесь и теперь мы закладываем крепкую связь со Христом, связь, которая будет продолжаться в тамошней жизни. Здесь и теперь мы получаем залог будущего наследия и начаток жизни вечной.

В заключение я хотел бы напомнить слово отца Софрония о молитве: «Нам, всем сынам Адама, необходимо пройти через этот огонь небесный, пожигающий корни смертоносных страстей. В противном случае мы не увидим огня претворяющимся в свет жизни новой, ведь в нашем падшем состоянии сожжение предшествует просветлению. Поэтому возблагодарим Господа и за очищающее действие Его любви. Аминь».

Архимандрит Захария (Захару)

Перевела с румынского Зинаида Пейкова

монастыря Святого Иоанна Предтечи в селении Молдон (графство Эссекс , Англия).

Биография

Родился 22 сентября 1896 года в Москве в православной купеческой семье. В детстве увлекался чтением Гоголя , Толстого , Достоевского и Пушкина . Среднее образование получил в Москве.

Участник Первой мировой войны (инженерные войска, обер-офицер). Занимался живописью и в 1915 году поступил в Академию художеств , где учился до 1917 года. В 1918 году в Москве дважды арестовывался органами ВЧК .

В 1921 году эмигрировал из России и несколько месяцев провёл в Италии и Берлине . В 1922 году переехал в Париж, где работал художником и выставлял свои картины в парижских салонах. В 1924 году на Пасху у него было видение Нетварного Света, в связи с чем он решил посвятить свою жизнь Богу.

В 1925 году он поступил на подготовительные курсы в в Париже , но вскоре уехал сначала в Югославию , а оттуда - на Афон , где 8 декабря 1925 года был принят в Пантелеимонов монастырь и 18 марта 1927 года пострижен в монашество с именем Софроний.

В 1930 году познакомился со старцем Силуаном Афонским , который стал его духовным руководителем.

13 мая 1930 года монах Софроний был рукоположен во иеродиакона сербским епископом Жичским Николаем (Велимировичем) .

В 1935 году тяжело заболел, но несмотря на то, что был на грани смерти, он выжил и 1 декабря 1935 года был пострижен в великую схиму.

В 1938 году скончался духовный наставник иеродиакона Софрония - старец Силуан в связи с чем иеродиакон Софроний уходит в «пустыню»: сначала в Карульский , а затем в некоторые другие афонские скиты.

В 1941 году он был рукоположён во иеромонаха и с 15 февраля 1942 года стал духовником монастыря св. Павла на Афоне. С 1943 по 1947 годы - член братии Троицкой кельи в Новом Скиту.

После войны, по политическим соображениям иеромонах Софроний вместе с группой других русских монахов был выслан с Афона и в 1947 году приехал во Францию , где поступил на четвёртый курс Свято-Сергиевского богословского института. Ввиду перехода в клир Западно-Европейского Экзархата Московского Патриархата был исключен из института и начал служить помощником настоятеля Никольской церкви при Русском старческом доме в Сент-Женевьев-де-Буа (1947-1956).

В 1948 году публикует первое ронеотипное ручное издание книги «Старец Силуан», а в 1952 году в Париже вышло первое типографское издание книги этого труда о Силуане Афонском (через несколько лет было публиковано первое издание этой книги на английском языке).

25 апреля 1954 года был возведён в сан архимандрита , а в 1956 году во Франции, на ферме Колара (близ Сент-Женевьев-де-Буа), им была учреждена монашеская община, но основать полноценный монастырь во Франции у него не получается.

4 марта 1959 года он переехал в Великобританию , где основал монастырь Святого Иоанна Предтечи в графстве Эссекс в юрисдикции Константинопольского Патриархата . С 1959 по 1974 годы был его первым настоятелем. По словам иеромонаха Петра (Прутяну) :

Он осуществил, пожалуй, наиболее радикальную литургическую реформу XX века. В своем монастыре в Англии, где подвизаются монахи и монахини разных национальностей, он заменил утреню, вечерню и часы Иисусовой молитвой, которая совершается примерно по два часа утром и по два часа вечером. Хотя на первых порах эта «революция» казалась странной и даже скандальной, вскоре критика поутихла, а ещё спустя какое-то время эту практику стали перенимать и в других общинах.

В письме от 27 апреля 1991 года так описывал своё состояние: «Я сам болею злокачественным раком. Просто не знаю, когда я умру. Сил у меня совсем мало. Дни и ночи проходят в борьбе с болями. Я почти всё время провожу в постели или в удобном кресле. Давно не служу Литургию. Не владею моими ногами. Не хожу один. Не могу поворачиваться у Престола и тому подобное, естественное моему возрасту. <…> Мне всё стало через силу» .

Скончался 11 июля 1993 года в монастыре Святого Иоанна Предтечи в Эссексе.

Изречения

• Когда мы в благом ужасе от видения святости Бога и в то же время в отчаянии от нашего крайнего недостоинства такого Бога, то молитва становится могучим порывом духа, разрывающим тесное кольцо тяжелой материи.

• «Блаженны мы, Израиль, что мы знаем, что благоугодно Богу. Дерзай, народ мой …» (Варух 4:4-5). А мы, христиане, одаряемся Богом в безмерно большей степени, чем все пророки и праведники до пришествия Иисуса на Землю. Когда осознаем сие, то в благодарности восклицаем: "Блаженны мы, Новый Израиль, освященный род христиан, ибо Сам Господь благоволит соединяться с нами настолько, что и Он, и мы - становимся «едино», (ср. Ин. 17:21-23).

• Мы малодушествуем, но Христос говорит нам: «Дерзайте: Я победил мир». Если Он победил «мир» (по гречески «космос»), то это значит, что Он и как человек стал превысшим твари, надмирным. И всякий, верующий в Него, побеждающий в подвиге покаяния действующий в нас «закон греха» (ср. Рим. 7,23), становится, подобно Христу, надмирным (сверх-космическим).

• Гордость, как явная или скрытая тенденция к самообожению - извратила сердца людей; едва мы увидим в себе некоторые признаки духовного восхождения, как этот змий подымает свою голову и тем омрачает ум, пресекает видение, удаляет от Бога.

Библиография

Статьи

• Святое молчание // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1950. № 1. стр. 10-16.
• Единство Церкви по образу единства Святой Троицы (православная триадология как основа православной экклезиологии) // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1950. № 2-3. стр. 8-33.
• Unite de l’Eglise, image de la Sainte Trinite (Triadologie orthodoxe, comme principe de l’ecclesiologie) [Единство Церкви по образу единства Святой Троицы (православная триадология как основа православной экклезиологии)] // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1950. № 5. стр. 33-61.
• Archimandrite Spiridon. Mes Missions en Siberie [Архимандрит Спиридон. Мои миссионерские труды в Сибири / Пер. на фр. яз. проф. П.Паскаль] [на фр. яз.] // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1951. № 7-8. стр. 61-62.
• Archimandrite Spiridon. Mes Missions en Siberie [Архимандрит Спиридон. Мои миссионерские труды в Сибири / Пер. на фр. яз. проф. П.Паскаль] // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1952. № 9. стр. 28-29.
• Апостольское служение епископов [Рукоположение четырех новых англиканских епископов в Лондоне 25 июля 1952 г.] // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1952. № 12. стр. 28-29.
• Об основах православного подвижничества // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1953. № 13. стр. 41-57.
• De la priere pure // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1953. № 14. стр. 79-88.
• Об основах православного подвижничества // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1953. № 14. стр. 103-113.
• Des differents aspects de l’imagination et des moyens ascetiques de les combattre // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1953. № 16. стр. 239-249.
• Кончина архимандрита Митрофана // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1953. № 17. стр. 26-27
• Des fondements de l’Ascèse orthodoxe // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1954. № 17. стр. 30-42.
• Заметка к новому переводу гимнов преподобного Симеона Нового Богослова // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1954. № 17. стр. 20-24.
• Des fondements de l’ascese orthodoxe // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1954. № 18. стр. 66-74.
• De la lumière divine incréée // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1954. № 19. стр. 141-144.
• Слово на Преображение Господне (о Свете Фаворском) // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1954. № 19. стр. 127-135.
• «Tiens ton esprit en enfer et ne desespere pas» // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. М., 1957. № 26.
• Слово на Преображение Господне // Журнал Московской Патриархии. М., 1975. № 8. стр. 44-49.
• Об основах православного подвижничества // Журнал Московской Патриархии. М., 1992. № 6. стр. 45-53.
• Православие - свидетельство Истины. Из писем к Д. Бальфуру // Церковь и время. М., 2000. № 3(12). стр. 226-252.
• Сахаров Н., иеродиакон. Основные вехи богословского становления архимандрита Софрония (Сахарова) // «Церковь и время». Научно-богословский и церковно-общественный журнал. - 1999. - № 3(16) - С. 229-270

духовное наследие

и культура

УДК 248.12; 243; 230.2

АРХИМАНДРИТ СОФРОНИЙ (САХАРОВ) О ТВОРЧЕСТВЕ В АСКЕТИКЕ И БОГОСЛОВИИ

Табиев Вадим Ильдузович,

аспирант кафедры систематического богословия и патрологии

богословского факультета, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Новокузнецкая ул., д. 23Б, г. Москва, Россия, 115184, e-mail: [email protected]

Аннотация

В статье рассмотрены богословские взгляды на творчество, выраженные духовным писателем и подвижником XX века-архимандритом Софронием (Сахаровым). Творчество представлено как уникальное явление жизни и одно из высших проявлений человеческого духа, реализующееся как в молитве и богословии, так и в культуре. Высшее раскрытие творческих способностей человека возможно, по мысли отца Софрония, только в соотнесённости с Богом. Практическим путём к достижению этой соотнесённости и, в то же время, высшей формой духовного творчества является молитва, как непосредственно переживаемое общение человека с Богом.

Ключевые слова

Архимандрит Софроний (Сахаров), творчество, аскетика, образ Божий, уровни богословия, молитва.

Архимандрит Софроний (Сахаров) (18961993) - богослов и подвижник XX века, ученик преподобного Силуана Афонского (1866-1938).

54 Более 20 лет своей жизни (1925-1947) отец Софроний провёл на Афоне, в течение последних семи лет являясь духовником нескольких афонских монастырей. После возвращения в Европу отец Софроний основал монастырь святого Иоанна Предтечи в графстве Эссекс в Англии, действующий и поныне. Ученики и последователи старца Софрония живут во многих странах

мира1. Среди богословско-аскетических произведений отца Софрония наибольшую известность получили книги «Старец Силуан», «Видеть Бога как Он есть», сборник статей «Рождение в Царство непоколебимое» и ряд других работ.

1 Подробнее о жизненном пути архим. Софрония (Сахарова) см.: Николай (Сахаров), иеродиак. Основные вехи богословского становления архимандрита Софрония (Сахарова) // Церковь и время. 2001. № 3 (16). С. 229-270.

Тема творческого начала в различных сферах жизни человека особенно интересовала архимандрита Софрония. При этом его размышления о творчестве опирались не на отвлечённые умозаключения, а на пережитый им личный опыт. Имея дар художника, отец Софроний в молодости настолько серьёзно увлекался живописью, что планировал посвятить ей всю свою жизнь. Позднее, ощутив призвание к монашеству и оставив карьеру художника, он испытывал нелёгкую борьбу с «пристрастием» к живописи2, т.е. с тем, что отвлекает внимание христианина от самого главного в его жизни - от единения с Богом. «Внутренне я жил удивительный процесс борьбы между влечением к искусству и молитвою,- вспоминает архимандрит Софроний.-Послед-няя победила страсть живописца, но нелегко и не скоро»3. Этот аскетический опыт и его богословское осмысление позволили отцу Софронию свидетельствовать, что именно в духовной жизни человек получает возможность высшей реализации своего творческого потенциала.

Архимандрит Софроний раскрывает значение творчества для духовной жизни в русле трёх основных богословских направлений. Во-первых, творческие способности являются одной из составляющих образа Божия в человеке4. Во-вторых, уподобление человека Богу является воплощением замысла Бога-Творца о человеке5. В-третьих, сама задача достижения богоподобия требует от человека актуализации творческих усилий в соотнесённости с Богом.

По мнению ряда богословов, созвучному с мнением архимандрита Софрония, уподобление человека Богу - обожение - предполагает предельную творческую актуализацию челове-ка6. «Творческая устремлённость личности реализуется в межличностном человеческом общении, достигая полноты своего выражения в общении с Божественными Лицами»,-утверждает

2 См.: Софроний (Сахаров), архим. О молитве. Эссекс; Сергиев Посад, 2003. С. 45.

4 Ср. с учением об образе Божием у свт. Григория Па-ламы. См., например: Иоанн (Экономцев), архим. Исихазм и проблема творчества // Иоанн (Экономцев), архим. Православие, Византия, Россия: сборник статей. М., 1992. С. 179.

5 См., например: Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. Эссекс; Сергиев Посад, 2006. С. 231.

6 См., например: Флоровский Георгий, прот. Тварь

и тварность // Православная мысль. 1928. № 1. С. 209; Иоанн

(Экономцев), архим. Исихазм и проблема творчества. С. 183.

Архимандрит Софроний (Сахаров)

С. А. Чурсанов7. Архимандрит Иоанн (Эконом-цев) отмечает, что человек достигает вершины своего творческого призвания в состоянии обо-жения, т.е. в состоянии предельной полноты единения с Богом8. Как поясняет протоиерей Георгий Флоровский, задание, поставленное человеку - «требование живой и свободной встречи и соединения с Богом» - превышает человеческие природные способности. Выполнение этого задания является «скачком из присущего естеству в порядок благодати» и в этом процессе «есть место для творчества, для новосозида-ния-и не только в смысле раскрытия, а именно возникновения нового»9.

Соединение человека с Богом, или обожение, архимандрит Софроний характеризует как состояние предельно таинственное. «Глубока идея Бога о нас,-утверждает он.- Мы поставлены пред чудной тайной творения бессмертных богов. Христово Евангелие ждёт от нас великого

7 Чурсанов С. А. Лицом к лицу: Понятие личности в православном богословии XX века. 2-е изд., испр. М., 2014. С. 146.

8 См.: Иоанн (Экономцев), архим. Исихазм и проблема творчества. С. 187.

9 Флоровский Георгий, прот. Тварь и тварность. С. 208. См. также: Он же. Христианство и цивилизация // Флоровский Георгий, прот. Избранные богословские статьи. М., 2000. С. 224-225.

мужества: поверить в возможность для Бога сообщить нам Свою жизнь»10. Уподобление человека Богу является, как указывает отец Софро-ний, «продолжением творения мира», завершение которого обещано в будущем веке11. При этом одним из аспектов полноты единения человека с Богом является даруемое Им «познание и вхождение в акт творения Богом мира»12. Во время земной жизни христианина, как отмечает старец, этот дар проявляется в способности к действиям, превосходящим природные законы: «...святые не физическим воздействием на природу творят чудеса, но они в молитве к Богу мыслят искомое, и оно приходит»13. Глубоко творческим делом, как считает архимандрит Софроний, является также служение духовника. Духовник представляет собой «соработника у Бога» (1 Кор. 3: 9), он призван к «несравненной чести: творить богов для вечности»14.

Творческий потенциал человека может быть реализован не только в духовной жизни (в вере, молитве, послушании), но и в культурной сфере (в живописи, музыке, поэзии и т.д.). При этом культурное творчество принципиально уступает духовному и по значению, и по уровню. «Известно, что и артист, и философ, и учёный-действительно могут страдать в своём творческом борении, хотя задача их воистину ничтожна по сравнению с нашей»,- указывает старец Со-фроний15. Кроме того, культурное творчество, будучи ограничено пределами земной жизни человека, является временным, а духовное, в силу соотнесённости с Богом, носит непреходящий характер. Духовное творчество отец Софроний характеризует как «истинное творчество, наивысшее из всего, что доступно человеку»16. Таким образом, именно духовная жизнь составляет пространство для высшей реализации творческого потенциала. Отец Софроний замечает, что «вера может и должна быть духовным творчеством. Творчество в данном случае не первичное, а творчество зрителя, поэта, пророка. Каж-

10 Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Эссекс; Сергиев Посад, 2009. С. 212. См. также: Там же. С. 151; Он же. О молитве. С. 159.

11 Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 52.

12 Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. С. 135.

14 Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 101.

15 Там же. С. 22.

16 Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской

жизни. С. 133.

дый из нас является как бы призмою, через которую преломляются лучи Божественного Света - у всех нас по-разному!»17. Аналогичным образом рассуждает и митрополит Антоний (Блум), согласно которому наше время представляет собой эпоху «предельного творчества», когда каждый христианин призван «стать таким человеком, видя которого, люди как бы через прозрачное стекло могли видеть Бога»18.

Приведённые богословские построения архимандрита Софрония означают, что творчество составляет неотъемлемую характеристику христианской аскетики. По его образному выражению, в духовной жизни следует быть «поэтом», поскольку «без творческого вдохновения трудно провести даже единый день как подобает христианину»19. Ту же мысль выражает митрополит Антоний (Блум): «События нашей жизни, если мы их примем как дар Божий, предоставят нам в каждый миг возможность творческого делания: быть христианином»20.

К интересным заключениям о взаимосвязи творчества и аскетики приходит известный русский богослов протоиерей Георгий Флоровский. Согласно его пониманию, творчество является целью и движущей силой аскетики: «Истинный аскетизм вдохновляется. стремлением к пре-образованию»21. В связи с этим аскеза, которая внешне проявляется в смирении, самоотречении и послушании, не подавляет творческую свободу человека. Напротив, освобождая его от индивидуальной ограниченности и обособленности, аскеза даёт возможность абсолютного единения с Богом. Кроме того, благодаря творчеству аскеза становится динамичной и содержит «стремление к бесконечному, вечный призыв, неуклонное движение вперёд»22.

Какие проявления имеет творчество в практических аспектах духовной жизни? Архимандрит Софроний выделяет некоторые из них. В частности, христианин призван к поиску и хранению внутреннего смысла аскетических дей-ствий-т.е. Богообщению. Так, творческое про-

17 Там же. С. 95.

18 Антоний (Блум), митр. Труды. Кн. 1. 2-е изд. М., 2012. С. 686.

19 Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Эссекс; М., 2003. С. 260.

20 Антоний (Блум), митр. Труды. Т. 1. С. 881.

21 Флоровский Георгий, прот. Христианство и цивилизация. С. 224.

хождение поста заключается в том, что верующий человек преодолевает трудности, помня о цели воздержания, например,- об обновляющей всего человека встрече Воскресения Христова в завершение Великого поста. Творческое отношение к послушанию, т.е. к отказу от эгоистического сосредоточения на самом себе и своих частных желаниях, состоит в стремлении освободить своё сознание для молитвенного общения с Богом. Другими словами, единение с Богом, составляющее цель христианской жизни требует от человека творческих усилий.

Высшим проявлением человеческого творчества, как указывает архимандрит Софроний, является молитва. Выход из любых сложных, даже кажущихся безвыходными, ситуаций, может быть найден в молитве, поскольку ею, по слову отца Софрония, «всё исцеляется, всё исправляется, всё очищается, всё обновляется»23. В то же время молитва может и «удерживать» человека от совершения поступков, удаляющих от Бога. Так, преподобный Силуан Афонский советовал воздерживаться от тех дел, молитва перед которыми идёт со «смущением»24. Отношение архимандрита Софрония к молитве как основной «установке» в решении творческих задач христианской жизни созвучно со святоотеческими утверждениями о теоцентричности человека, согласно которым раскрытие человеческих способностей возможно только при восстановлении соотнесённости с Богом25.

Являясь источником вдохновения, молитва, в то же время, требует от христианина напряжённого труда26, превосходящего человеческие возможности. Трудности в молитве, по мысли отца Софрония, связаны с тем, что она превосходит естественные душевные и телесные силы человека, а также с социально-культурным давлением нехристианских составляющих окружающего мира27.

23 Серафим (Барадель), схиигум. О молитве архимандрита Софрония // Софроний (Сахаров), архим. Молитвенное приношение. М., 2004. С. 6.

24 См.: Софроний (Сахаров), архим. Преподобный Силуан Афонский. Сергиев Посад, 2006. С. 81.

25 См., например: Флоровский Георгий, прот. Тварь и тварность. С. 208; Мейендорф Иоанн, прот. Византийское богословие: Исторические свидетельства и доктринальные темы / Пер. с англ. В. Марутика. Минск, 2001. С. 111.

26 См., например: Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 9.

27 См.: Там же.

Характеристика молитвы как источника творческого вдохновения, и, в то же время, как дела, превосходящего человеческие силы, свидетельствует о синергийном богочеловеческом характере молитвенного творчества. «Молитва есть энергия особого порядка: она есть слияние двух действий: нашего-тварного, и Божьего-нетвар-ного»,-утверждает архимандрит Софроний28.

Особую сферу молитвенного творчества составляет создание богослужебных молитв. Дорожа церковным литургическим наследием и исходя из святоотеческой гимнографической традиции, отец Софроний отмечал, что «в наше время нужно писать новые молитвы, так как "Требник" уже не покрывает всех нужд нашей эпохи»29. Более того, он варьировал и краткие традиционные тексты аскетических молитв. Как отмечает схиигумен Серафим (Барадель), отец Софроний «любил сравнивать молитвенную жизнь с водой: то тихо, бесшумно текущей, то внезапно бушующей, то опять зеркально спокойной и отражающей небесный свет»30. Эти образы выражают «неформализуемость» молитвы. В молитве человек открывает себя перед Богом, становится доступным для нового, исключительного опыта общения с Ним.

В работах отца Софрония творчество тесно связывается также с богословием. Богословие, с одной стороны, является академической наукой, поэтому, как и любая наука, основывается на определённых рационально-понятийных построениях. С другой стороны, богословие этими формализованными построениями не исчерпывается. Как указывает С. А. Чурсанов, «полнота богопознания становится доступной человеку через опытное вхождение в таинственную жизнь Церкви как Тела Христова. Её достижение означает обретение человеком высшего совершенства, которое носит сверхъестественный характер и поэтому не может быть исчерпывающе охарактеризовано ни рационально-понятийными, ни любыми другими словесными средства-ми»31. Протоиерей Иоанн Мейендорф отмечает, что в традиционном византийском понимании «истинным богословом был тот, кто видел и испытал суть своего богословия; и этот духовный

28 Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 56.

29 Серафим (Барадель), схиигум. О молитве архимандрита Софрония. С. 14.

30 Там же. С. 13.

31 Чурсанов С. А. Богословские основания социальных наук. М., 2014. С. 14.

опыт полагали принадлежащим не одному лишь интеллекту.. но и "очам духовным", которые позволяли человеку в целом, во всей его полноте - интеллекта, чувства и даже ощущения - войти в соприкосновение с Божественным существованием»32. Таким образом, богословие предполагает веру в Бога, молитвенную соотнесённость и опыт общения с Ним, которые не мыслимы без творческих усилий человека.

В богословии, по мысли архимандрита Со-фрония, выделяются три уровня: академическое богословие, или богословие как научная дисциплина, богословие как молитва и богословие как состояние. Академическое богословие носит отвлеченно-интеллектуальный характер и составляет начальной богословский уровень. Как замечает отец Софроний, оно не всегда сопровождается живой верой и опытом богообщения: «Вековой опыт академического богословия убедительно показал, что возможны случаи обладания обширной эрудицией в научном богословии при отсутствии живой веры, т.е., в действительности, при полном неведении Бога»33. Отец Со-фроний образно характеризует такое богословие как «хождение вокруг да около»34. Второй уровень богословия исходит из молитвы в её совершенной форме, т.е. из молитвы, понимаемой как богообщение. Примером этого уровня является церковная гимнография, в которой богословие

Богословие третьего, высшего уровня, архимандрит Софроний именует «бытийным»36, характеризуя его также словом «состояние». «Со-стояние,-поясняет он,- есть факт бытия, из которого и самая наша мысль схватывает свойственным ей образом разумение Истины. Опять-таки не в процессе демонстративного мышления, но как интуитивное проникновение или констатация факта, как познание Божественного Бытия, к нам от Бога снисходящее»37. «Подлинное богословие,-пишет старец,-не есть домыслы

32 Мейендорф Иоанн, прот. Византийское богословие.

33 Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. С. 237.

34 Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Эссекс; М., 2007. С. 252. См. также: Он же. Духовные беседы. Т. 1. С. 142.

35 См.: Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. С. 114.

36 Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 79-80.

37 Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. С. 307.

человеческого ума-рассудка, или результат критического исследования, а поведание о том бытии, в которое действием Святого Духа человек был введён»38. Примером такого богословия для архимандрита Софрония являются Евангелие и Послания Иоанна Богослова, которые носят «характер определённого и несомненного знания»39, а также опыт его духовного отца-преподобного Силуана Афонского40.

Как замечает иеромонах Николай (Сахаров), «понятие "состояние" позволяет отцу Софронию выразить идею экзистенциальной вовлеченности на каждом уровне бытия»41. О «бытийном» богословии самого архимандрита Софрония ярко свидетельствует использование глагола «жить». Так, он употребляет выражения «жить сознание»42, «жить литургию»43, т.е. внутренне переживать её, «жить трагедию мира», т.е. сострадать миру, «жить святую вечность»44 и даже, как предельно возможное для человека состояние, «жить Бога»45.

Таким образом, как достижение «стратегической» цели духовной жизни, так и решение её «тактических» задач требуют творческого отношения человека. Работы отца Софрония свидетельствует о духовной жизни как высшей форме творчества, возможной только в соотнесённости с Богом. Отец Софроний призывает христианина к молитве как пути творческого решения стоящих перед ним задач и как практическому способу соотнесения своей деятельности с Богом. При этом сама молитва понимается как высшая форма духовного творчества, предполагающая непосредственную соотнесённость с Богом. Что касается совершенного богословия, то оно предполагает целостную творческую вовлеченность человека, т.е. не только интеллектуальное участие, но и веру, и молитву как непременные составляющие общения с Богом.

38 Софроний (Сахаров), архим. Преподобный Силуан Афонский. С. 171.

39 Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. С. 138. См. также: Он же. Духовные беседы. Т. 2. С. 162.

40 См.: Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. С. 143, 180.

41 Sakharov N. V. I Love, Therefore I Am. The Theological Legacy of Archimandrite Sophrony. Crestwood (NY), 2000. P. 49.

42 Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. С. 177.

43 Софроний (Сахаров), архим. Письма в Россию. Сергиев Посад, 2010. С. 57.

44 Софроний (Сахаров), архим. О молитве. С. 196.

45 Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство непоколебимое. Эссекс; М., 2000. С. 28; Он же. Письма в Россию. С. 56.

Список литературы

1. Антоний (Блум), митр. Труды. Кн. 1. 2-е изд. М., 2012. 1112 с.

2. Иоанн (Экономцев), архим. Исихазм и проблема творчества // Иоанн (Экономцев), архим. Православие, Византия, Россия: сборник статей. М., 1992. С. 167-196.

3. Мейендорф Иоанн, прот. Византийское богословие. Исторические свидетельства и доктри-нальные темы / Пер. с англ. В. Марутика. Минск, 2001. 336 с.

4. Николай (Сахаров), иеродиак. Основные вехи богословского становления архимандрита Со-фрония (Сахарова) // Церковь и время. 2001. № 3 (16). С. 229-270.

5. Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. Эссекс; Сергиев Посад, 2006. 400 с.

6. Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы: в 2-х тт. Т. 1. Эссекс; М., 2003. 384 с. Т. 2. 2007.

7. Софроний (Сахаров), архим. О молитве. Эссекс; Сергиев Посад, 2003. 224 с.

8. Софроний (Сахаров), архим. Письма в Россию. Сергиев Посад, 2010. 288 с.

9. Софроний (Сахаров), архим. Преподобный Силуан Афонский. Сергиев Посад, 2006. 464 с.

10. Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство непоколебимое. Эссекс; М., 2000. 224 с.

11. Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Эссекс; Сергиев Посад, 2009. 272 с.

12. Флоровский Георгий, прот. Тварь и тварность // Православная мысль. 1928. № 1. С. 176-212.

13. Флоровский Георгий, прот. Христианство и цивилизация // Флоровский Георгий, прот. Избранные богословские статьи. М., 2000. С. 218-227.

14. Чурсанов С. А. Богословские основания социальных наук. М., 2014. 200 с.

15. Чурсанов С. А. Лицом к лицу: Понятие личности в православном богословии XX века. 2-е изд., испр. М., 2014. 264 с.

16. Sakharov N. V. I Love, Therefore I Am: The Theological Legacy of Archimandrite Sophrony. Crestwood (NY), 2000. 256 p.

ARCHIMANDRITE SOPHRONY (SAKHAROV) ABOUT CREATIVITY IN ASCETICISM AND THEOLOGY

Tabiev Vadim Il"duzovich,

Postgraduate of department of systematic theology and patrology

of theological faculty, Saint Tikhon"s Orthodox University, Novokuzneckaja Str. 23B, 115184 Moscow, Russia, e-mail: [email protected]

The paper considers the theological views on creativity, expressed by a spiritual writer and ascetic of the XX century-archimandrite Sophrony (Sakharov). Creativity is presented as the unique phenomenon of life and one of the highest manifestations of human spirit, realized in prayer and theology, as well as in culture. According to father Sophrony, the highest realization of human"s creative abilities becomes possible only in relatedness with God. A practical way to acquiring such relatedness and, at the same time, the highest form of spiritual creativity is prayer as directly experienced communion of human being with God.

Archimandrite Sophrony (Sakharov), creativity, asceticism, image of God, levels of theology, prayer.

Недавно на радио Град Петров побывал насельник Свято-Иоанно-Предтеченского монастыря в Великобритании в графстве Эссекс, иеромонах Николай Сахаров.

Большинство слышало об этом монастыре и почти все знают о знаменитом духовнике, духовном писателе и основателе этого монастыря архимандрите Софронии Сахарове. Конечно, прежде всего, об отце Софронии мы знаем по его книге о старце Силуане, через него миру открылся этот замечательный светильник веры, благочестия.

Известны у нас и вышли, напечатаны другие книги о. Софрония: и «О молитве», и «Видеть Бога как Он есть», и т. д., и другие сочинения, письма. Я думаю, что большинство из вас их читало. Известны также и выходившие в записях беседы о. Софрония со своими духовными чадами в монастыре. Но, тем не менее, известно, конечно, далеко не всё, и интерес к этой личности остаётся очень высоким.

О. Николай — племянник архим. Софрония, последние годы жизни старца проживший в монастыре рядом с ним, рассказал слушателям о нём и о монастыре. О. Николай начал с биографии о. Софрония, которая до некоторой степени, конечно, известна, но без подробностей. Каким образом о. Софроний вообще пришел к вере и в монашество, ведь его жизнь начиналась совсем иначе? Насколько актуален его опыт для многих людей в России, которые уже во взрослом возрасте обретают веру? Об этом обо всем и беседовали гости.

иеромонах Николай:

— Этот человек очень большую роль сыграл в моей жизни. И что касается его биографии, для меня очень важным является его внутренний духовный путь. И во многом он отражает судьбы современных людей. Отец Софроний прошёл очень многие испытания, и пережил многие события нашего века, которые сформировали его духовный облик, благодаря которому он смог найти отклик в сердцах очень многих людей.

Отец Софроний родился в Москве в православной семье, но духовное его развитие и воспитание началось с самого раннего возраста. За ним ухаживала его няня, которую он любил и поминал всю свою жизнь, — няня Екатерина.

О. Софроний, в миру Сергей, вместе с няней часто ходил в храм. И для него молитва стала как бы привычкой. Для него помолиться в детском возрасте 45 минут, три четверти часа уже не составляло особой сложности. И няня была святым человеком. Конечно, я думаю, что первый такой духовный важный этап в его жизни – это было детство и воспитание няни. В дальнейшем, когда о. Софроний вступил в годы своей юности, начались искания. Ему казалось, что Евангелие – это некий психологизм. Как это — «люби ближнего», ну, что значит, любить ближнего? Ему хотелось достигнуть вечности, а заповедь о любви казалась какой-то очень конкретной, даже, можно сказать, от мира сего. А ему хотелось достигнуть вечного абсолюта. Тогда уже няня почувствовала, что о. Софроний стал искать нечто, как ему казалось, более великое, чем Христос. И она как-то с любовью ему сказала: «Глупенький ты мой. Ведь человек без Бога – это как статуя». И молитва няни удержала о. Софрония от погружения в мистический мир нехристианского Востока. Хотя о. Софроний этим очень интересовался, но этот интерес не произвел в нем того фатального переворота, который иногда бывает, когда человек оставляет христианство. Он приехал в Париж, чтобы продолжить свою карьеру как живописца. Он уже в те годы писал много картин.

Во Франции мысль Сореля о вечности его не оставляла. И вдруг он ощутил, что любовь – это и есть то абсолютное бытие, которое он искал. И Христос есть тот Божественный Абсолют, Который превосходит всё, что знает земля. И тогда о. Софроний решил оставить живопись и поступить в Свято-Сергиевский институт.

Но даже в институте в Париже, где он слышал о датах, об истории Церкви, об учении Церкви о различных ересях, он не смог найти того, что он искал. Ему опять же хотелось достигнуть Вечности, жить с Богом. Но академическое богословие в тот момент его не столь привлекало. И тогда он решил пойти в монастырь на Афон. И в 1925 году он уезжает на Афон.

прот. Александр:

— А сколько ему было лет тогда?

иеромонах Николай:

— О. Софроний родился в 1896 году.

прот. Александр:

— Значит, ему было уже 29-ть лет.

иеромонах Николай:

— И его приезд на Афон был связан с замечательными событиями. Он поклонился святой земле Афонской горы и в себе произнес: «Всё, что мне скажут отцы, я буду делать».

И так на чался его монашеский путь.

прот. Александр:

— А как он познакомился с о. Силуаном?

иеромонах Николай:

— Очень интересным образом. Он жил в монастыре довольно долго перед тем, как стал говорить и духовно общаться со старцем Силуаном. Хотя они друг друга видели каждый день на службе, но никогда у них не завязывалась духовная беседа. Хотя отец Софроний внутренне ощущал, что старец Силуан обладал каким-то особым духовным даром. Как он мне потом рассказывал, проходя мимо старца во время каждения, будучи уже дьяконом, его не покидала мысль: вот этот старец знает обо мне абсолютно всё. Но разговор завязался только спустя пять или шесть лет его пребывания на Афоне.

К отцу Софронию как-то зашел о. Владимир, русский монах, и спросил: «Отец Софроний, скажите мне, как спасаться?»

Отец Софроний ему сказал: «Ну, стой как бы на грани отчаяния, а когда невмоготу станет – отойди и выпей чашку чая». Отец Софроний предлагал ему тогда чашку чая в этот момент. Отец Владимир подумал над этими словами, и они показались ему загадочными. И он пошел в этот же день к старцу Силуану. Сказал: «Вот я был вчера у о. Софрония, он мне сказал такие-то слова. Что это значит?»

И старец Силуан тогда распознал в о. Софронии человека, который мог бы понять и оценить собственный опыт прп. Силуана. Потому что, как многие знают, старцу Силуану явился Христос и сказал: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся».

И то, что сказал о. Софроний о. Владимиру, было очень близко тому, что сказал Христос прп. Силуану.

На следующий день после этой встречи старец Силуан шёл по монастырскому двору, и о. Софроний входил как раз на церковный двор. Из почтения к старцу Силуану он хотел уступить ему дорогу и отошёл в сторону. А старец Силуан изменил своё направление и пошёл прямо на о. Софрония. И сказал: «Отец Софроний, был у Вас вчера о. Владимир?»

Отец Софроний со страхом и со смирением спросил: «Я допустил ошибку, я не прав?»

Отец Силуан сказал спокойно: «Нет. Вы правы. Но это не его мера. Приходите, и будем с вами говорить».

Так началась та духовная дружба, духовное общение между старцем Силуаном и о. Софронием. Тогда о. Силуан показал ему свои записки, рассказал, может быть, впервые о том опыте, который дал ему Господь: опыт богооставленности и ада с одной стороны, и явление Христа в Его ослепительной славе — с другой.

И во многом это событие определило, конечно же, весь дальнейший духовный путь о. Софрония.

прот. Александр :

— А сколько лет продолжалась их духовная дружба?

иеромонах Николай:

— Отец Силуан умер в 1937 году. И хотя они провели немного лет вместе, но я думаю, что этих немногих лет было достаточно, чтобы усвоить то духовное наследие, которое старец Силуан ему как бы передал. Интересно то, что после смерти старца Силуана о. Софроний, по его благословению, вышел на пустыню. Обстановка в монастыре была не очень простой в те годы. И, видя это, старец Силуан перед смертью сказал о. Софронию: » Отец Софроний, Вам, может быть, лучше по состоянию Вашего здоровья, после моей смерти идти спасаться на пустыню».

прот. Александр :

— А монастырь был большой в то время по количеству насельников?

иеромонах Николай:

— Да. Когда о. Софроний приехал в тот монастырь, там было порядка двух тысяч монахов. А ранее их насчитывалось до 5-ти тысяч. Это был целый монашеский город.

Но мне кажется, что старец Силуан прозрел в нем духовный дар молитвы за весь мир, который трудно было бы, может быть, реализовать в той мере внутри монастыря, как это можно было бы сделать для о. Софрония на пустыни. Он провел многие годы в пустыне в молитве за весь мир.

прот. Александр :

— А что такое пустыня в условиях Афона? Это скит, землянка? Как это выглядит? Я вот никогда не был на Афоне.

иеромонах Николай:

— На Афоне пустыня – это понятие и географическое, и духовное одновременно. Отец Софроний провел несколько лет на Каруле, действительно, на пустыне, где мало людей, где живут, может быть, другие пустынники, не так далеко, но и не так близко, чтобы каждый день видеть друг друга, общаться. И несколько лет он провел около монастыря Святого Павла на Афоне, в так называемой пещере. Доступ в нее очень тяжелый: там очень крутой откос к морю. Чтобы пройти туда, нужно двигаться очень быстро, бежать фактически, иначе человек может скатиться по камням. Отец Софроний провел много лет в очень тяжелых условиях, можно сказать, в такой абсолютной нищете, где даже консервная банка, пустая консервная банка считалась для него величайшим богатством – из нее можно было пить воду. Ну, ситуация сложилась так, что и из-за состояния здоровья о. Софрония, а также из-за политической ситуации в Греции он вынужден был покинуть Афон. Отчасти, чтобы сделать операцию: у него открылась язва желудка из-за его очень сурового, аскетического образа жизни. А ещ он имел благословение прп. Силуана издать его записки, его писания.

И поэтому о. Софроний решил выехать обратно, во Францию.

прот. Александр :

— Значит, он оказался после монастыря во Франции. В каком это году произошло?

иеромонах Николай:

— В 47-м году. После войны.

прот. Александр :

— Ну, и как складывалась его жизнь и дальнейшая судьба во Франции?

иеромонах Николай:

— Первоначально о. Софроний хотел жить при Институте преподобного Сергия в Париже, но там сложилась очень интересная ситуация. Отец Софроний, ещё будучи на Афоне, почитал Русскую Церковь, Московскую Патриархию, тогда как и на Афоне, и в Париже Русская Церковь считалась красной церковью, церковью предателей, церковью иуд, которые продали Христа. Отец Софроний не разделял такую точку зрения. Он всегда молился с особым благоговением и любовью за Русскую Церковь, которая возглавлялась Московской Патриархией. И когда у него потребовали отречения от его взглядов, он отказался. И поэтому его не приняли в Свято-Сергиевский институт.

О. Софроний устроился священником, если можно так выразиться, на старом русском кладбище Сен Женевье Де Буа в Париже, при котором была маленькая церковь. И он всячески пытался ассоциировать себя именно с Русской Церковью. Он считал, что Русская Церковь – это Церковь во аде. У него появились друзья, которые разделяли его точку зрения: и Владимир Лосский, и протоиерей Борис Старк, которые глубоко почитали Русскую Церковь.

Проведя в этой церкви несколько лет, о. Софроний сумел подготовить к изданию записки прп. Силуана, также написать предисловие к ним, поскольку для многих записки поначалу казались обычным писанием благочестивого монаха.

Когда он принес эти записки Владимиру Лосскому, тот сказал: «Вы знаете, о. Софроний, я не вижу в этих записках ничего особенного, никакого догматического особого ви дения, которое было бы достойно особого богословского внимания».

И все же о. Софроний написал предисловие к книге «Старец Силуан». И благодаря этому предисловию и, конечно, духовной силе слова самого прп. Силуана, старец стал известным практически всему миру. А к о. Софронию стали приходить очень многие люди за духовным советом, за духовными наставлениями. Отец Софроний по благословению прп. Силуана не посмел никого оттолкнуть от себя. Тех людей, которые приходили к нему и хотели жить монашеской жизнью, о. Софроний оставлял.

прот. Александр :

— Это были, наверное, не только русские люди? Вообще, книга на русском языке была издана?

иеромонах Николай:

— Да. А постепенно появились переводы и на французский, и на английский, и на другие языки. И, конечно, ситуация в Западной Европе отличается от ситуации, скажем, в православной стране, будь то Греция или Россия. И так вокруг о. Софрония сложилась как бы некая такая община.

прот. Александр :

— Во Франции?

иеромонах Николай:

— Во Франции, да. Представьте себе, французские законы в то время не позволяли существования монастыря как такового. Монастырь должен был быть некой производительной единицей, должен был производить что-то. Будь то ферма, или иное предприятие, которое должно что-либо производить. А о. Софронию хотелось иметь такую обитель, в которой всё было бы посвящено молитве, т.е. она была бы главным и основным занятием монахов. Английские законы оказались в этом отношении более приемлемыми.

прот. Александр :

— Как же в монастыре, который складывался во Франции, эти две стороны жизни – труд и молитва — были связаны? Был ли там труд, и какое место он занимал в духовном росте тех людей, которые там оказались?

иеромонах Николай:

— Ну, в самом монастыре, конечно, о. Софроний, как я уже сказал раньше, поставил молитву основным занятием монахов. А труд, конечно, дело неизбежное, потому что нужно как-то существовать. Но весь труд, всякое послушание в монастыре связано было именно с молитвой. Молитва была, церковная служба была основным делом монастыря, основным служением монастыря. Для о. Софрония очень важным являлось его служение братьям в качестве носителя духовного слова, того дара, который даровал ему Господь. И для о. Софрония очень важной являлась именно духовная беседа с братией.

Часто во время чтения святых отцов за трапезой о. Софроний мог остановить чтеца и давать свои пояснения для братий, разъяснять что-то из учения святых отцов. Иногда братия слушала с таким вниманием, что не замечали, как проходило время. Бывало даже так, что за обедом о. Софроний мог начать говорить, потом время проходило уже до вечерней трапезы. И братия слушала с глубоким вниманием, не замечая, как проходит время. И, конечно же, для многих именно такое духовное наставление, духовное слово являлось основой жизни монастыря. И все те, кто в нашем монастыре живут, они живут, прежде всего, словом о. Софрония, которое теперь уже имеется в книгах.

прот. Александр :

— Ну, мы остановились на том, что эта община стала создаваться во Франции, и английские законы оказались более благоприятными для молитвенной жизни. Каким образом произошел переезд в Англию, и как складывалась там дальнейшая судьба этой общины?

иеромонах Николай:

— Отец Софроний бывал в Англии ещё до окончательного переезда. И ему очень понравились некоторые черты жизни английского народа, которые позволяли ему вести тот образ жизни, который он хотел. Он хотел быть православным монахом, молиться, жить в монастыре. И англичане, как народ, очень терпимый ко всему, не имели никакого возражения к этому.

Но сам переезд о. Софрония был отмечен замечательным событием. Перед тем как о. Софроний подал документы на переезд в Англию, в британском парламенте происходили дебаты об иммигрантах. Консервативная партия пыталась остановить приезд иммигрантов в Англию и особенно из-за того, что бедные люди, приезжающие в эту страну, обременяли экономическую ситуацию. И тогда один из консерваторов предложил такой закон, который позволял бы въезд в нашу страну только богатых людей и приостанови л поток бедных людей.

Тогда лейборист выступил с таким ответом: если бы сегодня в нашу страну приехали 12-ть апостолов, то единственный, кого бы мы пропустили в нашу страну, был бы Иуда Искариот, поскольку у него было тридцать сребреников. И он бы на эти тридцать сребреников нашел бы и работу, и место жилья, и прекрасно бы устроился в нашей стране.

Получилось так, что на следующий день у министра внутренних дел появилось на столе как раз прошение о. Софрония, и в свете этих дебатов, происходивших в парламенте, министр внутренних дел поставил резолюцию: дать о. Софронию всё, что он просит.

прот. Александр :

— Чудесная история.

иеромонах Николай:

— Отец Софроний нашел небольшой домик в графстве Э ссекс, где о. Софроний поселился со своей тогда еще очень н небольшой общиной.

прот. Александр :

— Сколько там было примерно человек?

иеромонах Николай:

— Я думаю, что семь-восемь.

прот. Александр :

— А этот домик находится в такой сельской местности — вокруг деревни, поля или в городке?

иеромонах Николай:

— Этот домик тогда находился в сельской местности. Сейчас, — поскольку Англия развивается и строится, очень много появилось жилых домов вокруг, — ситуация изменилась. Но тогда о. Софроний нашел это место весьма пригодным для молитвы. Оно было очень тихим. Это была в те годы глубокая английская провинция, где люди очень мало знали о Православии.

Местный пастор по приезде о. Софрония очень был заинтересован, что там происходит, кто они такие, эти православные? И он спросил своего епископа, что это – секта? Верят ли они в Святую Троицу, хотя бы? И епископ сказал: » Don ‘ t worry . They are orthodox. They are the ones who invented it «. Т.е. они как раз и придумали, если можно так сказать, Святую Троицу. То есть епископ отдал дань тому, что всё-таки православная традиция является древнейшей, и успокоил своего местного пастора.

прот. Александр :

иеромонах Николай:

Я думаю, что о. Софроний имел такую линию, что он в этой стране для молитвы. Он молился Христу, Божией Матери, и не хотел вступать ни в какие экуменические диалоги. Но если люди приходили и спрашивали, он был готов дать духовный ответ о своей вере по заповеди апостола Петра – со смирением. Отец Софроний избегал, мне кажется, таких контактов, которые могли бы разрушить тот духовный настрой монастыря, который был глубоко личным, сокрытым, можно сказать, интимным – я говорю о некой интимности в отношениях с Богом. Чтобы жизнь была тихой, не нарушалась никакими внешними активными действиями. И в этом о. Софроний видел служение монастыря: именно молитве, служение Литургии, прежде всего, конечно же.

прот. Александр :

— А храм как там основался?

иеромонах Николай:

— Поначалу это был маленький домовый храм, который был освящён в честь Иоанна Крестителя. И уже позднее, через несколько лет, монастырь получил разрешение от местных властей построить храм. Но, увы, ввиду английских законов, где архитектура строго контролируется, не было возможности в те годы построить традиционный православный храм с куполами, с колокольней. Приходилось искать выход. Найти какой-то архитектурный проект, который бы отвечал английским требованиям. И пришлось наш архитектурный проект зарегистрировать как, скажем, мебельный склад. То есть эта церковь имела форму дома, четырехстенного дома без куполов. Но о. Софроний как-то сумел превратить даже обычный дом своими усилиями и молитвой в церковь. И когда её расписали, местные власти пришли посмотреть, они дали даже особую награду «За лучший дизайн 1989 года в графстве Э ссекс». Конечно, есть у нас и небольшая колокольня, есть и Крест. Молиться в этом храме очень удобно. Службы проходят на разных языках. Но если говорить об Уставе, то он у нас особый. Устав о. Софроний взял из афонских скитов, где иногда вечерня и утреня в будничные дни заменяется Иисусовой молитвой. Это Устав афонских пустынников, который был известен Паисию Величковскому, насколько мы знаем. И о. Софроний пытался как-то воплотить в своём монастыре идею именно вот такого многонационального Православия. У нас в монастыре очень много национальностей, и о. Софроний поэтому ввёл Иисусову молитву как выход из положения, чтобы служба шла на языке, доступном всем. Иисусова молитва понятна на разных языках.

прот. Александр :

— А если говорить о разных национальностях, это сложилось уже во Франции, или там только русские были, и потом пришли уже из других стран? И кто приходил: люди, уже православные, желавшие именно монашеской жизни, или инославные, но интересующиеся Православием?

иеромонах Николай:

— Я думаю, что приход каждого человека в монастырь был Промыслом Божиим. Во многом это связано с самим старцем Силуаном, которому открылся Христос, и после осле этого опыта Боговидения прп. Силуан стал молиться за все народы, чтобы все познали Бога Духом Святым.

Именно идея такого христианства, Православия как Вселенской Истины, для которой нет никаких национальных границ, была основным, может быть, пунктом в том наследии прп. Силуана, который о. Софроний сумел воплотить в жизнь в своем монастыре. И уже во время проживания о. Софрония во Франции к нему стали приходить и французы, и русские, и греки, и люди других национальностей. Отец Софроний никого не отвергал. И, конечно, многие стали православными благодаря его проповеди. И та православная община, которая сложилась вокруг о. Софрония, изначально уже была многонациональной. Когда же о. Софроний приехал в Англию и стал основателем и игуменом монастыря, она обладала той свободой, чтобы принимать людей из разных стран. У нас есть монахи из Швейцарии, из Румынии, из Франции, из Дании, из Швеции, в общем, монастырь многонациональный, что как раз отвечает и духу прп. Силуана, и учению самого о. Софрония.

прот. Александр :

— Сколько же всего человек сейчас в монастыре?

иеромонах Николай:

— У нас сейчас восемь отцов, и ещё есть женская половина, женский монастырь. Там порядка пятнадцати монахинь живёт, не считая послушников и кандидатов.

прот. Александр :

— А юрисдикционно монастырь сохранился как монастырь Московской Патриархии, к которой так трепетно относился о. Софроний, или он в другой юрисдикции?

иеромонах Николай:

— В настоящий момент наш монастырь является ставропигиальным монастырем Вселенского Патриархата. Но история принадлежности к Вселенскому Патриархату уходит, я думаю, на десять лет назад, даже больше, сейчас не помню точно, во времена Патриарха Афинагора.

Конечно, когда монастырь такой многонациональный, очень трудно ассоциироваться с какой-то конкретной Церковью. И тогда, поняв это, Вселенский Патриарх, Патриарх Афинагор, сказал о. Софронию: «Отец Софроний, у Вас монастырь многонациональный, у Вас люди из разных стран и, конечно, Вам будет тяжело принадлежать какому-то конкретному Патриархату. Давайте, мы вам дадим статус ставропигии, который мог бы помочь именно создать такой многонациональный монастырь.

И, конечно, сама идея такого многонационального монастыря во многом отвечала в те годы и устремлениям Вселенского Патриархата — именно создать православные приходы, которые бы могли принимать людей из Западной Европы, а не только греков. Поэтому Вселенский Патриархат дал отцу Софронию ставропигию.

прот. Александр :

— А богослужение как идёт? Богослужебная традиция, она русская или тоже смешанная, или греческая?

иеромонах Николай:

— Традиция, конечно же, русская. Отец Софроний, будучи монахом Свято-Пантелеимовского монастыря на Афоне, сохранил многие традиции служения Литургии, некоторые детали богослужения использовал в своём монастыре. Конечно, Литургии уделяется особое внимание. Отец Софроний всегда старался сохранить дух Литургии в своём монастыре и завещал нам, чтобы она всегда была центральным событием нашей жизни. Поэтому у нас стараются служить неторопливо, чтобы люди могли молиться, прочувствовать каждое слово Литургии и то колоссальное духовное значение Голгофской жертвы, которое мы по его заповеди вспоминаем на Литургии.

прот. Александр :

— А напевы? Это те, которые приняты в России? Они как-то соотносятся с обиходным пением, т.е. это не греческое пение?

иеромонах Николай:

— Интересным образом сложилась такая традиция, что во время богослужения, скажем, на всенощной, часть службы поётся в греческом стиле, часть — в славянском стиле. Ну, это теперь уже гармонично вошло в нашу практику, и люди не обращают на это внимания. Служба идёт, молитва течёт, и всё уже стало естественно. Нет такого, что «о, почему по-гречески поют» или «о, почему по-славянски поют». Люди молятся все вместе, и молитва объединяет.

Конечно, Литургия служится на каком-то одном языке. Это проще для священника и для хора. Но на всенощной мы используем разные языки. Конечно же, когда читается Иисусова молитва в церкви, она читается на самых разных языках в зависимости от того, кто присутствует в храме. Если у нас есть гости из арабского мира – по-арабски, из Румынии – тогда по-румынски. Каждый может читать на своём языке.

прот. Александр :

— А как часто служится Литургия у вас? Ежедневно или это в воскресные и праздники?

иеромонах Николай:

— Литургия у нас служится во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье.

прот. Александр :

— Четыре дня и праздничные дни.

иеромонах Николай:

— Конечно же, и праздничные, да.

прот. Александр :

— А монастырь состоит как бы из двух частей: мужская и женская часть. А как они друг с другом взаимодействуют? Или это совершенно два разных монастыря? Что их объединяет? Скажем, личность настоятеля, который является настоятелем и той, и другой части, только лишь, или есть какая-то связь, в молитве ли…

иеромонах Николай:

— Я думаю, что отчасти, если не в целом, такая ситуация определяется, прежде всего, Промыслом Божиим. Поскольку, когда еще о. Софроний был на Афоне и знал прп. Силуана, старец Силуан ему сказал: » Отец Софроний, когда к Вам будут приходить люди, никого от себя не отвергайте, не отгоняйте». Отец Софроний в те годы подумал: «Ну, как же, какой я духовник? Я же, наверное, умру скоро, — у него было очень слабое здоровье. – Я не знаю, дойду ли я до своей кельи».

Но когда о. Софроний стал духовником, он вспомнил слова прп. Силуана. И те люди, которые захотели жить неподалеку от о. Софрония, конечно, были монахи и монахини. И так сложилась эта община. Когда о. Софроний приехал в Англию, жизнь естественным образом сложилась. Два монастыря, две общины, монашеская и сестрическая, разделяли жизнь: у нас общая молитва и общая трапеза. И на самом деле это не исключение. Ведь были подобные ситуации даже, скажем, в советское время. Как в Бе лецком монастыре и в Жиро вицах в Белоруссии, и в других монастырях в виду исторических каких-то обстоятельств.

А в настоящий момент жизнь течет очень гармонично. И о. Софроний всегда считал, что если люди как-то духовно окормляются, тогда места для греха, для искушения остается меньше. Если человеку поставить не внешние границы в своем сердце, а внутренние, тогда грех имеет меньше доступа. Можно оградить монастырь стенами, но это не оградит сердце человека от греха. А если он сам возведет стену монастырскую внутри своего сердца, тогда многие испытания, может быть, будет проще перенести.

прот. Александр :

— Отец Николай, много ли приезжает паломников в монастырь? Есть ли прихожане из местного населения, которое тоже обратилось в Православие и желает приходить в монастырь? И как сочетается такая сокровенная, внутренняя, молитвенная жизнь монастыря с приездом людей?

иеромонах Николай:

— Вы знаете, когда о. Софроний строил первую трапезную в нашем монастыре, она казалась очень большой. Но к тому моменту, когда он её закончил строить, она вдруг оказалась маленькой. Затем построили ещё новую трапезную, и тоже думали: ну, теперь-то уж точно хватит. Но снова не хватило на всех приходящих. Сейчас мы построили еще одну трапезную, которая может вместить до двухсот с лишним человек. Но и она уже оказывается маленькой. Ведь количество прихожан, а также приезжающих в монастырь, чтобы пожить в монастыре, возрастает. Они целиком разделяют нашу жизнь — питаются с нами, живут в братских корпусах, молятся с нами. И в этом особая идея отца Софрония — служить приходящим людям, давая им всё самое сокровенное, что мы имеем, если это им поможет.

прот. Александр :

— Но это всё-таки дает дополнительную нагрузку тем, кто живет в монастыре?

иеромонах Николай:

— Несомненно. Всякое служение получается нагрузкой, бременем. Но бремя во благо – легко .

прот. Александр :

— Ну, что ж, большое спасибо, отец Николай, за Ваш замечательный рассказ. Думаю, что очень многим нашим слушателям после этого захочется побывать в вашем монастыре. Хоть это и сто ит средств, да и далеко ехать, но всё больше и больше людей принимают решение побывать в таких местах. А их на земле не так много.

иеромонах Николай:

— Спасибо Вам большое, что Вы меня пригласили. Спасибо за Ваш интерес к нашему монастырю, к отцу Софронию.