Особисты - это фанатики или герои? Чем на фронте занимались «особисты»? Кто такие особисты во время вов

Для тех, кто служил в армии, тем более на офицерских должностях, хорошо известно, кто такие «особисты». Это представители КГБ (а ныне ФСБ) в армейских частях. Их главной задачей во все времена было проведение работы по предотвращению разведывательной деятельности противника (действующего и вероятного) в армии. По сути, это армейские контрразведчики.
Их деятельность носила весьма специфический характер, они тихо, малозаметно вели свою работу, только им одним известными методами. В шутку их называли «молчи-молчи».
Как правило, «особистами» становились обычные офицеры войскового звена, как бы, «извлеченные» из войск и возвращенные назад в армейские части после специальной подготовки и работавшие там уже «особистами».
У них были достаточно большие полномочия, и в вопросах своей компетенции они выходили непосредственно на командиров частей, к которым были прикреплены. Командиры обязаны были оказывать им всяческое содействие и помощь в решение особых задач.
Однако это никак не давало право «особистам» вмешиваться в вопросы боевой и политической подготовки, или командовать личным составом любых уровней и звеньев войскового организма.
Надо сказать, что они этого никогда и не делали, им своих забот хватало, однако, в любой семье не без урода. К сожалению и в этой среде встречались излишне амбициозные, либо просто не умные офицеры, допускавшие порой превышение своих полномочий.
Про один такой случай из своей жизни мне рассказал однажды при очередной нашей встрече «дедушка Женя».

Шел 38-й год. Обстановка на дальнем востоке была крайне напряжена. Японцы совсем обнаглели, провокации на границе становились обычным делом. В этой обстановке, рассказывает Емельян Филаретович, полк осваивал новые, только что полученные по программе перевооружения истребители И-16. Машина эта была особенная, в ней авиа-конструктор Поликарпов попытался максимально соединить скоростные и маневренные качества, что ему блестяще удалось, однако ничего не дается просто так без потерь. Машина, оказалась достаточно сложной в управлении и требовала от пилотов хорошей летной подготовки.
Полк интенсивно осваивал новый самолет, полеты шли ежедневно, с максимальной напряженностью, ведь времени на «расслабление» не было. Команда вступить в боевые действия могла быть получена в любой момент.
Техника всегда остается техникой, тем более новая, не вполне «объезженная». Неполадки, естественно, возникали, а куда от них денешься. Однажды в полете, при посадке у меня самого, вспоминает генерал, на самолете не выпустилось одно колесо шасси и пришлось сажать машину на единственное другое, но все, слава Богу, обошлось. Однако серьезных аварий и тем более катастроф, к счастью не было.
В этот день один самолет при посадке «скапотировал», т.е. после касания, ткнулся носом в землю и повредил лопасти винта. Такое бывает, чаще всего, когда по тем или иным причинам заклинивает колеса шасси после посадки.
Случай, конечно, не приятный, но не из разряда «ЧП». Полетами в этот день руководил мой заместитель. Он сообщил мне о инценденте и я тут же поспешил на летное поле. Однако несколькими минутами раньше туда прикатил на велосипеде полковой «особист» старший лейтенант Крутилин.
«Хлопец» он был, скажу тебе Костя, не приятный, все время «совал нос» не в свои дела и пытался командовать не только летным и техническим составом, но даже, случалось иногда командирами эскадрилий. Мне не раз приходилось аккуратно ставить его на место, но, все же сглаживая «острые углы», стараясь уладить конфликтные ситуации максимально дипломатично.
Однако то, что произошло на этот раз, вывело меня из себя!
Я обнаружил, что полеты остановлены. В чем дело, интересуюсь у заместителя, почему не летаем?
- Старший лейтенант Крутилин, докладывает зам, приказал прекратить полеты, ввиду аварии на летном поле. Я не стал конфликтовать, решил дождаться Вас.
Где он, спрашиваю?
- Да вон со своим велосипедом стоит в стороне.
Пошлите солдата, передайте, что я вызываю его сюда.
Крутилин подошел развязанной походкой, не говоря ни слова, всем видом показывая, что он в полку настоящий хозяин.
Товарищ старший лейтенант, Вас, что не учили в армии как следует подходить и рапортовать старшему начальнику, когда он Вас вызывает?
- А Вы мне не начальник, чтобы я Вам докладывал!
Все опешили, такой «борзости» не ожидали даже от него, смотрели, что же я предприму в ответ. Было явно видно, что Крутилин провоцирует меня на неадекватный поступок, чтобы я сорвался и сделал, что ни будь такое, на что права не имел, или же спасовал перед ним на виду у подчиненных.
Вон отсюда, и чтобы без моего личного разрешения твоей ноги на летном поле не было!
- Ну, ты майор еще об этом горько пожалеешь – выдавил из себя побелевший от злости и досады Крутилин, схватил велосипед и укатил с аэродрома.
Я дал команду продолжать полеты и уехал в штаб полка. Крутилина больше в расположении полка никто не видел, а через день я был вызван к командующему.
У Блюхера были начальник политического управления Армией и начальник особого отдела.
Доложил, как положено о прибытии. Командующий поздорововался, жестом руки предложил начальнику особого отдела задавать вопросы.
- Товарищ майор, объясните, почему Вы выгнали из полка представителя особого отдела, или Вы сами решили в полку шпионов ловить?
- Никак нет, товарищи полковник, никто Крутилина из полка не выгонял, а только с летного поля, куда он, во время полетов, не имеет права заходить без разрешения руководителя.
- А тот ему, что же не разрешил?
- Он разрешения у руководителя полетами и не спрашивал, более того, приказал прекратить полеты.
- И что, тот прекратил?
- Да, до моего прибытия на аэродром.
- А кто имеет право прекращать или продолжать полеты?
- Только руководитель полетов и лично я – командир полка.
- И что же Крутилин, как он объяснил Вам свои действия?
- Да никак, начал хамить при личном составе, вот я его с летного поля и выставил и сказал, чтобы на аэродром, в случае необходимости, во время полетов, появлялся с моего личного разрешения.
- Так Вы его из полка не выгоняли?
- Конечно, какое бы я имел на это право, да и зачем, я же понимаю, что шпионов все равно ловить придется, а это уже его дело.
- Да уж это точно!
Начальник особого отдела улыбнулся, встал, повернулся к Блюхеру.
- Товарищ командующий, у меня к майору больше вопросов нет.
- А у меня, тем более, ответил Василий Константинович. У тебя к нам вопросы есть?
- В рабочем порядке, если позволите, ответил я.
- Ну, вот и договорились, подвел итог беседы Блюхер.
- Разрешите идти?
- Да, конечно, идите, работайте.

Крутилина из полка убрали, прислали взамен капитана, хорошего, толкового офицера, с которым сразу нашелся общий язык и без проблем решались все вопросы.
А с Крутилиным судьба свела еще раз, уже на войне. Пришел ко мне в полк проситься, не хотел ехать в пехоту, дескать, мы же старые знакомые по дальнему востоку. Я его, естественно, и там выставил, знал, что за гусь.
- Емельян Филаретович, ну а вообще вот эта больная тема, репрессии, как же Вам удалось избежать всего этого?
- Это же 37-й год, я тогда в Испании воевал, а когда вернулся, все уже прошло. Как видишь, даже конфликтные ситуации с «особистами» решались объективно, никто ни кого «за просто так», не арестовывал и под суд не отдавал. А в войну тем более, воевать нужно было, люди погибали, каждый летчик и тем более командир на особом учете, без серьезного основания никого не трогали. У меня в полку и потом в дивизии ни разу никого по линии особого отдела не арестовывали.
А что Сталин, каким он был?
- Я его несколько раз на различных мероприятиях довольно близко видел. Серьезным был человеком и очень авторитетным. От него действительно что-то такое необычное исходило. Глубоким пользовался уважением. Во всяком случае, лично я ничего о нем плохого сказать не могу. Ну а общаться не приходилось, все-таки уровень-то несопоставимо разный. А вот с маршалом Жуковым много раз встречался. Это ведь он меня лично в Китай главным военным советником попросил поехать.
- Что, так уже и попросил?
- Да, именно так, потому, что работа там предстояла особая. Конечно, мной его просьба воспринималась как приказ, я и не раздумывал поэтому, надо, значит надо, но это история отдельная.
Ладно, пойдем чай пить, Нила Павловна нас уже заждалась.

Киев. Декабрь 2011г.

Сегодня данное слово не редко вызывает негативную реакцию , так как собеседники не всегда в полной мере понимают, о ком именно идет речь.

Благодаря действию художественных фильмов и книг многие пришли ко мнению, будто особистами называют тех, кто способен расстрелять человека без тени сомнений, даже если вина последнего не доказана.

Другие считают, что особисты вообще не нуждаются в нормальном разбирательстве вины преступника, так как обладают всей полнотой власти делать то, что им взбредет в голову.

Это и привело к созданию определенного образа особиста, который не восприимчив к мольбам, а также не способен проявлять сострадание и сохранять честность. Поэтому современному человеку так важно понимать, чем отличается художественный образ от его исторического оригинала .

Кем на самом деле были особисты? Отъявленными фанатиками , которые готовы упечь в лагеря человека без должных на то оснований, либо теми, кто выполнял неблагодарную, но очень важную работу для общества. Стоит разобраться подробнее.

Образование особого отдела

Потребность в решительных людях существует всегда. Особенно яркой она становится в тот момент, когда страна находится в опасности.

Поэтому появление особистов и произошло в один из таких переломных моментов, а именно в 1918 году, когда молодое советское государство находилось в состоянии братоубийственной войны, победа в которой еще не была предрешена.

В частности тогда и было санкционировано открытие особого отдела , который будет заниматься контрразведывательной деятельностью .

Ключевая задача, которая стояла перед представителями отдела, заключалась в поддержании безопасности государства, а также противодействии шпионажу .

Пика своей активности отдел достигает во времена ВОВ. В частности, в 1943 году появляется новое название СМЕРШ , которое можно расшифровать как смерть шпионам , и его начинают использовать в отношении особистов.

Агенты занимались созданием сети осведомителей , а также засылали собственных людей в отдельные части, создавая досье практически на каждого солдата и командира.

Особисты во время войны

Кинематограф демонстрирует нелицеприятный образ сотрудника особого отдела. Когда такой приезжал в распоряжение части, то это открыто говорило о проблемах и предстоящих чистках внутри подразделения. Но так ли все было в действительности?

Такой вопрос интересует многих. Так в первое время войны немало солдат просто не имело необходимых документов, удостоверяющих их род деятельности .

Поэтому через фронтовой рубеж регулярно перемещались не только беглые военнопленные или те, кто отстал от своих частей, но и агенты противника .

Множество шпионов Вермахта использовали подобную возможность для того, чтобы внедриться в командный состав или роты обеспечения, производя диверсии или доставляя оппоненту информацию о готовящихся операциях и расположении частей.

Чтобы исключить опасность для солдат, связанную с получением информации об их дислокации врагом, и появились особисты, которые рисковали всем ради того, чтобы приблизить победное завершение войны .

Поэтому не следует приуменьшать их вклад в войну, как это модно делать сегодня, представляя их некими убийцами и палачами . Представители особых отделов и управлений также шли в наступление и также отступали, а в случае, когда под вражеским огнем падал последний командир отделения, то именно особист должен был занять его место и личным примером увлекать солдат за собой.

Не редко особисты совершали самые удивительные подвиги героизма , хотя о них чаще замалчивают . Им также приходилось выполнять неблагодарную работу, включая выполнение казней паникеров и трусов , но в тот критический момент первых лет войны только так можно было удержать линию фронта в относительной стабильности.

Но даже в это время их основным направлением работы оставалось выявление вражеских агентов , действующих внутри армии.

Несмотря на сложившееся мнение, особистам никто не давал права убивать солдат , не проведя разбирательства, не доказав вины и не произведя хотя бы формальный судебный процесс.

Поэтому любое упоминание о том, что особисты будто бы расстреливали военнослужащих пачками следует считать домыслами . Единственная ситуация, в которой подобные действия были разрешены и даже обязательным, является попытка перейти на сторону противника .

Тем не менее, даже в таком случае обязательным было проведение расследования каждого подобного случая. Иначе особисту приходилось только готовить дело и отправлять его в военную прокуратуру , и только после этого выносился приговор в отношении обвиняемого.

Не многие знали, что при батальоне был оперуполномоченный особого отдела, а в простонародии "особист".
А чем он занимался? Нужен ли он?
Судите сами, но в тех странах, где в вооруженных силах нет сотрудников государственной безопасности (национальной безопасности), происходят военные перевороты, боеготовность и дисциплина не на должном уровне, процветают злоупотребления служебным положением, коррупция и хищения.
В нашей стране в вооруженных силах Особые отделы образованы 19 декабря 1918 года. Они прошли вместе с вооруженными силами нашего государства уже 96 лет и зарекомендовали себя положительно.
Не многие знают, что в годы репрессий 44 000 сотрудников органов безопасности были репрессированы.
Кроме того, очень много сотрудников погибло в период Второй мировой войны. Да и сейчас принципиальные сотрудники военной контрразведки «как кость в горле у отдельных командиров». Они отстаивают принципиальную позицию, обеспечивают защиту государственных секретов, не позволяют разворовывать военное имущество и технику, злоупотреблять служебным положением.
Хочу рассказать случай, который произошел со мной в городе Москве на Лубянской площади, откуда начинается улица Мясницкая.
Я шел на Б.Лубянку и увидел женщину, которая собирала подписи против восстановления на площади памятника Ф.Э. Дзержинскому. К ней подошли двое молодых ребят, и она им говорит, что он, Ф.Э. Дзержинский, виновен в репрессиях 1937 года.
Ребята стали ставить свои подписи, а я спросил у женщины: «Когда умер Ф.Э. Дзержинский?». Она ответила, что не знает. Я сказал, что он умер в 1926 году, так как он мог быть виновен в репрессиях 1937 года. Молодым ребятам я порекомендовал: «Прежде чем ставить свою подпись, подумать, под чем вы её ставите. Если не знаете, то лучше пройдите мимо, изучите потом этот вопрос более тщательно, не доверяйте никому на слово». А женщина быстро собрала свои вещи и сбежала.
Это я к тому, что органы безопасности и Особые отделы, в том числе, никогда не выпячивали результаты своей работы и достижения. Они работают тихо. Не зря в отдельных гарнизонах сотрудников Особых отделов называли «молчи-молчи».
Я знал многих особистов, сказать, что все они, были идеальными, я не могу. Наверно нет идеальных людей. У каждого из нас есть какие-то недостатки.
Но мы старались не нарушать основную установку Ф.Э. Дзержинского: «Чекист должен быть с чистыми руками, холодной головой и горячим сердцем». Большинство сотрудников органов безопасности в войсках владеют несколькими иностранными языками, культурные, юридически подкован-ные, своего рода психологи.
Я лично знаю три иностранных языка. Правильно сказал Олег Афанасьев, всё зависит от человека.
Когда я прибыл в Кандагар в десантно-штурмовой батальон, мне сказали, что десантники не уважают трусов. И я ходил на все боевые.
Комбат Дунаев Валерий Николаевич, хоть на первый взгляд и был суровым, но постоянно переживал за каждого своего подчиненного. На боевых комбат ко мне прикреплял одного или двух десантников.
Однажды два десантника – два брата Великсы из Латвии, спасли мне жизнь, накрыв своими телами, когда в меня
стреляли. Если честно, то я даже не успел понять, что случилось.
Всегда веселый зампотех Юрилин Виктор достал и закрепил за мной БТР – 70. Он сделал из него «конфетку», несмотря на то, что в батальоне были только БМП-2.
У меня никогда не было проблем с обеспечением БТРа топливом, запасными частями и боекомплектом.
Заместитель командира батальона по воздушно-десантной подготовке Шемякин Дмитрий неоднократно давал мне уроки боевой подготовки в ходе боевых операций.
Однажды на боевых он загонял меня под броню, а сам не успел укрыться и получил травму головы. Я могу им только сказать большое спасибо за хорошее отношение к сотруднику; тот боевой опыт, который я получил и который мне еще очень пригодился; за уроки установления психологического контакта, как с командованием, так и с личным составом боевых подразделений. Я никогда не чувствовал себя посторонним или лишним в батальоне.
Об офицерах и прапорщиках нашего батальона можно много хорошего говорить и писать о тех интересных моментах, которые происходили со всеми нами на боевых. Да и у рядовых десантников было много интересных моментов в ходе проведения боевых операций.
Когда я второй раз попал в Афганистан, я уже обслуживал саперный батальон. Саперы мне заявили, что в составе десантно-штурмового подразделения ходить на боевые – это мелочи, и предложили мне со щупом пройтись по минам при разминировании участков местности. Только после этого саперы приняли меня в свой коллектив. При обслуживании госпиталя мне приходилось быть на вскрытии погибших военнослужащих с целью установления истинных причин их смерти.

Поверьте мне на слово, что это тоже очень тяжело, особенно когда ты знал человека. Конечно, проще мне было при обслуживании подразделений связи.
При прохождении срочной службы на Черноморском флоте за три года я стал радиомехаником 1 класса, радиорелейщиком 2 класса, антенщиком 3 класса, киномехаником и парикмахером. В последующем мне всё это
очень пригодилось. Особистам приходится знать свои подразделения, их особенности, материальную часть. Сотрудники Особого отдела постоянно на острие всех событий.
Поэтому умение работать с людьми – это наша главная задача. А люди бывают разные…
В ходе общения с ними мы совершенствуем свой профессиональный опыт. У меня всегда был девиз: «Век живи, век учись». Правда, отдельные ребята его дополняют: «…, но все равно дураком помрешь».
Всё знать, конечно, не возможно, но к этому надо стремиться. Жизнь заставляет. Приходится постоянно бороться. Поэтому оценку можно давать какому-то конкретному человеку, но не ведомству или боевому подразделению в целом. Высказываемая точка зрения может оказаться и ошибочной. И что тогда?
Обидеть человека легко, а вот сделать его другом тяжело.
Я всегда уважал всех военнослужащих, проходящих службу в кандагарском десантно-штурмовом батальоне, будь то офицеры, прапорщики или десантники. В ответ я получал такое же доброжелательное отношение к себе.
Я вам очень благодарен дорогие десантники.

С уважением, Особист В.И.

P.S
Лично я никогда не делю служивших в батальоне на истинных десантников и не очень, да это и глупо это было бы делать в подразделении, комплектовавшемся условно в пропорции 50 на 50.
На любой должности были люди, о которых независимо от звания вспоминают либо добрым словом, либо нет.
...Все "специалисты" - механики-водители и наводчики-операторы БМП, санинструкторы - они же все шли из пехотных учебок, ибо БМП не десантная машина.
Но тем не менее все мы, служившие в кандагарском десантно-штурмовом батальоне, десантники!
...Есть же поговорка, что бывших КГБшников не бывает? А почему это должно относится только к ним?
Бывших десантников кандагарского десантно-штурмового батальона тоже не бывает!

Горин Олег

Во многих фильмах о войне образ особиста вызывает гнев, презрение и даже ненависть. После их просмотра у многих людей сформировалось мнение, что особисты - это люди, которые могут расстрелять ни в чем не повинного человека практически без суда и следствия. Что этим людям не знакомы понятия милосердие и сострадание, справедливость и честность.

Так кто же они - особисты? стремившиеся посадить любого человека, или люди, на плечи которых во время Великой Отечественной войны легла тяжелая ноша? Давайте разберемся.

Особый отдел

Он был создан в конце 1918 года и относился к подразделению контрразведки, входившей в состав Советской армии. Самой главной его задачей была защита государственной безопасности и борьба со шпионажем.

В апреле 1943 года особые отделы стали носить другое название - органы СМЕРШ (расшифровывалось как "смерть шпионам"). Они создавали свою агентурную сеть и заводили дела на всех солдат и офицеров.

Особисты во время войны

По фильмам мы знаем, что если в воинскую часть приезжал особист, ничего хорошего люди ждать не могли. Возникает естественный вопрос: как было на самом деле?

В огромное количество военнослужащих не имело удостоверений. Через линию фронта постоянно перемещалось огромное количество человек без документов. Немецкие шпионы могли без особого труда вести свою деятельность. Поэтому вполне естественным был повышенный интерес особистов к людям, попавшим и вышедшим из окружения. В тяжелых условиях они должны были устанавливать личности людей и уметь выявлять немецкую агентуру.

Долгое время в Советском Союзе считалось, что силами особистов создавались специальные отряды, которые должны были расстреливать отступающие воинские части. На самом деле все было по-другому.

Особисты - это люди, которые рисковали своей жизнью нисколько не меньше солдат и командиров Красной армии. Вместе со всеми они участвовали в наступлении и отступали, а если погибал командир, то они должны были брать командование на себя и поднимать солдат в атаку. Чудеса самоотверженности и героизма проявляли они на фронте. В то же время им приходилось бороться с паникерами и трусами, а также выявлять вражеских лазутчиков и шпионов.

1. Особисты не могли без суда и следствия расстреливать военнослужащих. В одном только случае они могли применить оружие: когда кто-то пытался перейти на сторону врага. Но потом каждая такая ситуация тщательно расследовалась. В остальных случаях только передавали информацию о выявленных нарушениях в военную прокуратуру.
2. В начале войны погибло большое количество опытных, прошедших специальное обучение и имеющих юридическое образование сотрудников особых отделов. На их место вынуждены были брать людей без подготовки и необходимых знаний, которые часто нарушали закон.
3. К началу Великой Отечественной войны в особых отделах в общей сложности числилось около четырехсот сотрудников.

Таким образом, особисты - это в первую очередь люди, старавшиеся честно выполнять возложенную на них миссию по защите государства.

Первый день моей армейской жизни.
Нас, новоприбывших, только накормили, помыли в бане и переодели. После всего мы, 40 человек, оказались в ленинской комнате. Сидим, молча смотрим на удава с погонами майора, который не спеша жрет глазами каждого из нас по очереди.
Через минут пять он начал:
- Поздравляю вас, товарищи, с прибытием в нашу прославленную бла, бла, бла, вам предстоит преодолевать трудности бла, бла, рубежи, бла, бла, бла. А теперь к делу. Баня у вас будет раз в неделю. После бани солдату положена по выбору - либо бутылка пива - 500 млл, либо шоколадка - 100 гр. по выбору военнослужащих.
Лысая аудитория заметно оживилась.
- Отставить разговоры! Встать, смирно! вольно садись. Итак, я продолжу. Вот передо мной продаттестат вашей третьей роты, на довольствие пивом и шоколадом. Сержант Ватрушкин!
В комнату вошел сержант.

Принеси-ка из каптерки послебанное довольствие.
Через минуту, сержант припер ящик пива, на нем картонная коробка шоколада "Аленка". Все мы радостно закричали одними глазами.
- Итак, я буду называть фамилию, вы говорите "Я" и называете, что вы желаете получать в банный день: пиво или шоколадку.
Пока очередь шла к моей фамилии, я задумался - что выбрать: С одной стороны, я никогда в жизни не пил спиртного, ни до, ни после, поэтому пиво мне было даром не нужно, но с другой стороны, я смогу с барского плеча, отдать свою бутылку товарищам, за ту же шоколадку из чайной. Пиво-то в чайной не купишь... А с третьей стороны, сегодня они мне купят шоколадку, а завтра не успеют, я же не буду жлобиться и все равно отдам им свое пиво, но останусь без "Аленки". Но с четвертой стор... Майор назвал мою фамилию.
- Я! Выбираю Шоколад!
В комнате стало тихо, как будто я сказал что-то неприличное.
- Товарищ солдат, если вы выбрали шоколадку, то пива вы не получите, вам это ясно?
- Так точно.
По окончанию списка, майор подошел ко мне вплотную, внимательно посмотрел, отошел и заорал: Вы все скоты, лентяи и как выяснилось - алкоголики! Я из вас выбью эту дурь! Пива они захотели! А может, вам баб приводить после бани!!! ? Всем встать, выходи строиться! сержант Ватрушкин, командуйте по распорядку дня. А вас Штирлиц, я попрошу остаться. Садитесь. (Я сел на место)
Майор посмотрел на меня в упор.
- Я начальник особого отдела. (В дальнейшем, я научился безошибочно определять особистов, по рыбьему взгляду) За три года моей службы в этой учебной части, я показывал этот ящик с пивными бутылками и шоколадками из чайной, уже десятку тысяч солдат. Но никто из них, НИКТО, не выбрал шоколадку. Пока вы для меня загадка, но у меня работа, разгадывать загадки. Вот вам бумага, пишите автобиографию. Очень подробно, на десяти страницах.
Он долго выспрашивал о родителях, знакомых иностранцах, не служили ли друзья в нашей части? Даже зачем-то пугал тюрьмой и т. д. (Черт знает, зачем ему эти фокусы с пивом, скорее всего он был просто садистом).
У нашей роты начался учебный процесс, и только у меня одного не было допуска и я вместо занятий в секретном классе, спокойно сидел в казарме и писал письма маме. Целых два месяца, пока майорские секретные запросы обо мне, летали по секретным адресам, я кайфовал, а служба шла. Трезвый образ жизни, это иногда не так уж и плохо...